Двуспальный гроб
Шрифт:
Носилки пронесли в полуметре от Владислава. В нос ему ударил трупный запах. Ясно, что тело пролежало в подвале не один день. Интересно, сколько конкретно? Может быть — три, как труп в юлиной квартире?…
Из разговоров в толпе Владислав узнал, что убили женщину. Одна словоохотливая старуха, жившая в этом же доме, утверждала, что убийца — Копашев из четвёртой квартиры, а убитая — его сожительница. Старуха будто бы видела собственными глазами, как кровожадный железнодорожник заманивал свою жертву в подвал.
— Когда это было? — спросил Владислав.
— Во
Три дня! Именно тогда Юля спешно сорвалась в Л.! У Владислава на лбу выступил пот. Час от часу не легче.
Старуха рассказывала, что Копашев был жильцом беспокойным, чуть ли не ежедневно устраивал скандалы, водил к себе всяких подозрительных женщин и алкашей.
— А зарезал он её не во время ссоры, нет, — говорила она, понизив голос. — Заранее всё обдумал, чтобы отвести от себя подозрения. Хитростью заманил в подвал, кровопийца. Я как раз проходила мимо, когда он её вёл туда. Рожа у него была такая злодейская, хитрая. Я сразу поняла: что-то задумал, ирод…
Электричка в Л. уходила через четверть часа, и Владиславу пришлось поторопиться. Он вышел из толпы и быстро зашагал к вокзалу.
Убийство сожительницы Копашева проливало новый, неожиданный свет на трагедию в юлиной квартире. Скорее всего, Копашев направился к Юле сразу после убийства своей подруги. Собственное преступление настолько его потрясло, что он повредился в уме и его охватила жажда новых убийств. Он шёл к своей бывшей жене, чтобы разделаться и с ней, а заодно и с дочерью. Но жены дома не было, а Юля сумела постоять за себя. В разыгравшейся драке она, защищаясь, нанесла смертельный удар ножом в шею…
И всё-таки здесь было что-то не то. По идее, после смерти отца Юля должна была нервничать, волноваться, места себе не находить от страха и беспокойства. А между тем она выглядела вполне нормально. Беззаботно смеялась, говорила о своём желании поступить в институт, об учёном, который может ей помочь… Сколько бы Владислав ни ломал голову над этим обстоятельством, он никак не мог найти для него удовлетворительного объяснения. Ведь не настолько же Юля бессердечна, чтоб смерть отца не произвела на неё решительно никакого впечатления!
Электричка доставила Владислава в Л. в девятом часу вечера. В квартире Алексея его ожидал ещё один страшный сюрприз: в ванной на кафельном полу лежал голый труп хозяина с перерезанным горлом. Тело было обескровлено; на полу крови практически не было, зато кровавые пятна оставались на дне ванны. Сходство с убийством Копашева было разительное, как будто здесь и там поработала одна и та же рука!
Мысли Владислава сбились. Сыщицкий раж слетел с него. Смерть — дикая, жуткая смерть шла за ним по пятам, опережала его, кружила рядом. Предположение, что и это убийство — дело рук Юли, даже не пришло ему в голову, настолько он был напуган и сбит с толку.
Не став осматривать квартиру, он выбежал на улицу. К этому времени стемнело. Над Л. простёрлась грозовая мгла. Отчаявшись остановить попутку, Владислав пешком направился к дому Синцевецкого. В пути его застигла гроза с ливнем и шквалистым ветром. Хлипкий зонтик оказался бесполезен: за несколько минут Владислав вымок до нитки. Ни один прохожий не встретился ему, ни одна машина не пропорола фарами завесу дождя. Город казался вымершим.
… В найденной сумке находилась мужская одежда, причём очень дорогая, заграничная. Куртка и джинсы были залиты кровью. На нагрудном кармане куртки Владислав разглядел красно-синюю надпись на английском языке и рисунок в виде расправленного крыла. Надпись с рисунком показались ему знакомы. Ну конечно, это куртка шведа, возлюбленного дочки Синцевецкого! И все остальные вещи, без сомнения, принадлежали ему.
Зонт в ослабевшей руке наклонился и ледяной ливень охладил разгорячённую голову сыщика. Какая-то мрачная, зловещая тайна преследовала его. Два трупа в Н., один в Л. Теперь ещё эта окровавленная одежда. А может, и шведа тоже убили?
Он поторопился отогнать эту догадку. Нет, конечно же, нет! Шведа, скорее всего, ранили при ограблении, потому и кровь на вещах. Его раздели догола и отпустили восвояси. Но почему неведомые грабители бросили сумку с вещами? Сумка явно была брошена, преступники и не думали прятать её. Хотя не исключено, что они рассчитывают ещё вернуться за ней — вечер-то тёмный, хлещет дождь. Кто её увидит в сумерках под деревом?
Владислав зашарил лучом фонарика по окрестным кустам и вскоре наткнулся на забрызганную кровью траву. Трава в этом месте была примята, и след, как будто волокли что-то тяжёлое, вёл к забору. Пройдя туда, Владислав обнаружил голый обезглавленный труп.
Полыхнувшие в разных частях грозового неба молнии несколько долгих секунд озаряли чудовищную находку. Труп был зверски обезображен. На груди, плечах и бёдрах виднелись следы от многочисленных ножевых ударов. На месте члена багровело кровавое пятно. Из вспоротого живота вытягивались кишки…
Войдя в вестибюль подъезда, Владислав остановился и долго прислушивался к тишине, нарушаемой раскатами грома. Тускло горела лампа, проливая обморочный свет на заплёванный пол и облупившиеся стены. В полумраке тонули перила и ступени лестницы, ведущей наверх. Сыщика пробирала дрожь. Он ни минуты не сомневался, что между убийствами Копашева, его сожительницы, Алексея и теперь этого иностранца есть прямая связь. Нити преступления сходились сюда, в этот дом, в сто тридцать восьмую квартиру. У Владислава не было никаких доказательств, подтверждавших эту мысль, но он и не искал их. Он просто знал, что это так и есть.
Внезапный шорох заставил его вздрогнуть и облиться ледяным потом. Шорох доносился справа. Готовый к отражению нападения или к бегству, он направил луч фонарика на мрачную яму, куда уводили ступени. Там, в глубине, находилась подвальная дверь…
Две крысы, встревоженные светом фонарика, прошмыгнули мимо него и скрылись в щели под батареей парового отопления.
Владислав приблизился к ступеням. Луч осветил подвальную дверь и пол перед ней. Владислав вскрикнул в испуге: у двери лежал ещё один труп!