Дядина юность. Привет из девяностых

Томин Александр

– В том-то и дело, что нет, просто Санычу не сказал. Слушай, – пришла в голову удачная мысль, – братан, доведи меня до дома, если не сложно.

– Говно вопрос! – Санёк отшвырнул бычок, сплюнул, – с тебя завтра бутылка, как раз на праздник.

– Какой праздник?

– Ну ты даёшь! День рождения твоего Универа, – Саня обвел рукой вокруг себя, – сам же мне трепал за это – дискотека, все дела, пускают даже не студентов. Точно пустят?

– Пустят. Пойдём уже, а?

Приятели зашагали по аллее, идущей вдоль ботанического сада Университета к выходу, свернули в сторону остановки. Несмотря на позднее время, на территории было полно молодёжи. Большие и малые компании кучковались у ларьков, прохаживались с деловым или праздным видом, радостно приветствовали друзей и знакомых. Рядом с баром с романтическим названием "Горыныч» разгоряченные личности выясняли отношения, а поближе к темным уголкам территории обнимались парочки, с разной степенью страсти и откровения.

Перешли мост и сели на автобус. Всю дорогу Андрей старался отмалчиваться, жадно впитывая окружающую его действительность. Город был узнаваемым, но одновременно каким-то чужим. Хорошо, что Санёк балагурил за двоих, в цветах и красках излагая интересную историю о том, как его сокурсник напился, и вместо электрички сел в поезд дальнего следования, очнулся уже в Удмуртии.

– Прикинь, просыпается утром без денег, с больной головой и говорят вокруг не по-русски.

– Кто это рассказывал? – Андрей очнулся от размышлений.

– Да Тимоха Сальников, ты его знаешь.

– Врёт, наверное, как его без билета пустили в фирменный.

– Может и гонит, есть за ним такой грешок. Но складно гонит, прямо романы сочиняет.

– Талантливый парниша, да, – согласился Андрей.

– Тебя что, прям до хаты довести? – спросил Сашка, когда они вышли на остановке «Генерала Жгутова".

– Если тебе несложно, – повторил Андрей .

– Да ладно, если бы я жил на другом конце города, а не через дом. Пошли, терпила, ты наш, – Санёк по-дружески обнял его за плечи и повернул в сторону панельной двенадцатиэтажки.

Уже совсем стемнело , фонари на проспекте горели , хорошо если один из пяти. В мутном свете одного из них сидели на корточках и дымили несколько молодых людей примерно их возраста. Когда приятели приблизились, взгляды курильщиков скрестились на них. Первая мысль у Андрея была – обойти угрюмых граждан стороной, но Сашка уверенно вел прямо. Один из курящих выкрикнул визгливо:

– Андрюшка, дай сигаретку!

– Не курю, – брякнул Андрей раньше, чем успел сообразить, что тот Андрей, в теле которого он сейчас пребывает, вполне себе курящий, и вопрошающий субъект прекрасно об этом осведомлён. Реакция превзошла все его ожидания.

" Ах ты сука!" – задавший вопрос пацан шарахнул пустой бутылкой об асфальт, и с этой «розочкой" бросился на Андрея. Ноги приросли к асфальту, сердце сначала остановилось, а потом заколотилось лихорадочно. Мозг отказывался осознавать происходящее, но тело, которое он невольно присвоил, сработало самостоятельно. Отклонившись в последний момент, Андрей поставил нападающему подножку, и тот звучно впечатался в асфальт, чуть не рассадив лицо об собственное стекло. Через мгновение Санёк прыгнул на него сверху и начал месить кулаками. Андрей обернулся на остальных курильщиков, но те сидели по-прежнему индифферентно, неспешно затягиваясь.

– Всё, хорош, – остановил сам себя Санёк, поднимаясь с поверженного противника, – надеюсь, на этот раз надолго запомнит. Пошли, Андрюха.

– Слушай, – выдал очередную «здравую» мысль Андрей, – может, полицию вызвать.

– Кого?! Полицию Майами, блядь! Ну ты выдал, Андрюха! – Санек оглушительно захохотал, – они, может, этого психа и приняли бы, не посмотрев на справку из дурки.

Андрей мысленно обругал себя. Следить, следить за языком а лучше помалкивать. Лифт был грязен и тускл, половина кнопок как будто сгрызли мыши. Нажав на пятый этаж, Санёк напомнил:

– Давай, кореш, похавай и отдыхай, чтобы завтра бодрячком быть. Жду звонка по диско.

– Спасибо Сань, – Андрей ощутил благодарность, – спасибо за помощь, – он в сердцах сжал ладонь друга, – я обязательно позвоню.

– Ну и клешня у тебя, как тиски. Давай, до завтра, я готовлюсь и причипуриваюсь. Заходить не буду, твоя собака меня не очень любит.

"Точно, собака, дядя много о ней рассказывал – чёрная, как ночь, овчарка, страшная для чужих и необычайно преданная своим. Вот, новое испытание, как она встретит меня, как воспримет? С одной стороны, тело то есть запах, дядин, а с другой – собаки существа чувствительные. Вздохнув, Андрей нажал кнопку звонка, раздался громкий лай. Здравствуй, отчий дом.

Новые испытания

 "И всё-таки я болван! – так самокритично подумал Андрей на следующее утро, вытянувшись на стареньком, но ещё крепком обширном диване. Собаки опасался, а про мать не подумал!" Дядина, а в новых реалиях его мама – Мария Геннадьевна, вчера заставила его изрядно попотеть за ужином. И не то чтобы она начала что-то подозревать, но расспрашивала подробно об учебе, друзьях и знакомых, известных ей, тренировке и здоровье. Андрей весь извертелся, придумывая ответы о вещах и событиях, совершенно ему неизвестных и незнакомых. Он, конечно, попытался отделаться выражениями вроде «хорошо», "нормально" и "терпимо", но это не всегда прокатывало, приходилось фантазировать, изо всех сил следя за речью. Всё равно опростоволосился, конечно. Когда мать начала сетовать, что автобус утром приходит в разное время и непонятно, какое у него вообще расписание, он брякнул: «Так посмотри на телефоне, мама». Ощутив недоуменный взгляд, быстро сказал, что пошутил и, не допив чай, нырнул к себе в комнату.

Собака просочилась за ним. Вот с ней как раз не возникло никаких проблем, как и с отцом. Последний пришёл с работы поздно и поддатый, поздоровался и лёг почивать, а Чернуха сначала взгромоздила свои лапы на плечи Андрея, радостно оскалившись и виляя хвостом, а потом сидела на кухне, выпрашивая угощение и глядя умильно добрыми глазами. Разбудила Андрея она же, устроив сеанс умывания языком – мол, хорош спать, веди меня на прогулку. Признаться честно, укладываясь отдыхать, Андрей в тайне надеялся проснуться в своём, таком родном и привычном мире. Осознав, что надежды эти напрасны и придётся продолжать обживаться здесь, он не впал в отчаяние и не зарыдал, а воспринял этот факт как данность. Вообще, его даже несколько удивляло собственное относительное спокойствие, возможно, мозг просто отключил эмоции, чтобы не сойти с ума. "Итак, что мы имеем? Живём с родителями в двухкомнатной квартире на пятом этаже. В комнате, где спят Андрей и Чернуха, имеются диван, книжные полки и шкаф с одеждой. Письменный стол, два стула, кресло. Хорошо, что никого, кроме них, дома сейчас нет, можно не спеша всё обследовать, чтобы не удивлять потом родителей неожиданными вопросами и не натыкаться на мебель. Чернуха требовательно тявкнула, пришлось прервать размышления и отправиться в ванную. Наскоро проделав все необходимые утреннее мероприятия и процедуры, Андрей оделся, прицепил Чернуху на поводок и замер озадаченно. Ключи. Есть ли у него ключи от дома, и если есть, то где? На столе нет. Карманы брюк? Нет. Ага, в курточке. Вообще, это опять его недоработка – необходимо срочно исследовать карманы, письменный стол, полки, вообще всё дядино личное пространство. Но это потом, сейчас на улицу. Где дядя выгуливал свою питомицу, Андрей, естественно, не знал, и решил положиться на Чернуху. Та тянула его вперед, как паровоз, с непривычки он даже выпустил поводок из рук, но быстро приноровился. Никаких совочков – мешочков для собирания отходов жизнедеятельности четвероногих питомцев он нигде не заметил, значит борьба с животными не достигла ещё того накала, как в его время, как и борьба с курильщиками. Ну да, девяностые, "вольное время", как называл его дядя. Собака уверенно тянула его в сторону виднеющегося неподалеку леса. Перейдя через дорогу, Андрей, поразмыслив, снял Чернуху с поводка – вокруг не было ни души, а собаке необходимо побегать. Тем более, что дядя упоминал, что та всегда подчинялось его голосу. Неспешно шагая между деревьев, Андрей заметил поваленную сосну, расположился. "Итак, что мы имеем?" В карманах сигареты, зажигалка, это понятно. Во внутреннем обнаружились часы, очевидно, снял перед тренировкой вчера. Начало одиннадцатого, а во сколько мне на учёбу? Из дядиных баек он помнил, что тот учился во вторую смену, а вот во сколько она начинается? Ладно, потом. Что тут у нас ещё? Проездной, студенческий в обложке. Раскрыв билет, Андрей прочитал: "Трофимов Андрей Валентинович, студент первого курса исторического факультета Уральского государственного университета". Ага, за обложку было засунуто несколько купюр в десять тысяч рублей. Андрей замер сначала, а потом вспомнил что году в 98-м, что ли, деньги деноминировали, убрав три лишних нолика. Всё равно сумма солидная, учитывая, что размер стипендии дядя назвал в пятьдесят-сто рублей, точнее тысяч рублей за разные годы, а пачка сигарет и бутылка пива стоили трешку. Что у нас тут ещё? Дыра в левом боковом кармане, надо зашить, непорядок. Хотя…Рука Андрея нащупала какие-то предметы в глубине: пачка презервативов и записная книжка, за обложкой которой обнаружилось еще несколько купюр, уже по сотке. Ключи, пачка жвачек, носовой платок. В олимпийке обнаружился нож-выкидуха. Всё.

Чернуха носилась меж деревьев, как чёрная молния, распутывая неведомые следы. Тишина и симметрия. Может, попробовать покурить? Не удастся же всё время отговариваться травмой головы. Андрей затянулся, закашлялся, на глазах выступили слёзы, но он отважно добил сигарету до конца. Хватит на первый раз. "Чернуха, ко мне! – гаркнул он, вглядываясь в кусты. Собака подбежала, шумно дыша. "Молодец, умница», – похвалил Андрей животное, погладил по голове.

Придя домой, в первую очередь занялся завтраком и обследование жилища. Телевизор в родительской комнате. Пульта нет, каналы, числом трое, переключаются вручную. Видеомагнитофон, домашний телефон в коридоре рядом со шведской стенкой. В ящиках письменного стола – тетрадки, учебники. Что это мы изучаем? «Археология», « История древнего мира», История России IX – XI веков», « Этнография». Жуть! По природе своей Андрей был скорее технарем, чем гуманитарием, поэтому, подавив невольный вздох, сложил источники мудрости назад. Книжная полка: Корецкий, Бушков, Леонов. Рядом Джек Лондон, Чейз, братья Стругацкие, Дюма. За книжками несколько пачек сигарет, литровая бутылка водки "Белый орёл". Отлично, будет чем угостить Санька. Хорошая привычка была у дяди – делать заначки, в наше время без паспорта мне не везде и продадут алкоголь, либо курево. Санёк ждёт моего звонка – какой у него номер? Где у нас записная книжка? Так, почти все по кличкам, даже девки. Конспиратор, блин. Раздался мелодичный звонок. Не сразу сообразив, Андрей сначала похлопал себя по карманам, ища сейчас сотовый, и только потом допер, рванул в прихожую.

– Алло Андрей, привет, это Толик Паровозов.

– Здорово, Толик, слушаю тебя внимательно.

– Ты это, на учёбу то идёшь?

– Конечно, иду. Ко скольки нам?

– Так, к часу десяти. Вместе пойдём?

– Давай.

– Где встречаемся?

– Давай у вокзала, под часами.

– Во сколько?

– В полпервого. Ещё, Толик, напомни, какие сегодня предметы, я забыл что-то.