Дядя самых честных правил 6

«Котобус» Горбов Александр

Провожать дочь приехал и Добрятников. Пётр Петрович и не думал печалиться — улыбался и давал молодым шутливые наставления. Увидев мой удивлённый взгляд, он тихонько сказал:

— Ах, Константин Платонович, так ведь хорошо же! Так удачно замуж дочь выдал, зять человек замечательный. Тем более не в чисто поле едут. Я за неё полностью спокоен. Кстати, ещё одну дочку в ученицы взять не хотите? Или, может, у вас ещё один Бобров есть? Присылайте к нам в гости, примем со всеми почестями!

Я только вежливо улыбнулся. Становиться поставщиком

женихов для Добрятниковых я не собирался. Да и в ученицы брать никого из них больше не хотел — Сашка была самая толковая, а остальные думали только о замужестве.

— Кстати, Пётр Петрович, не могли бы вы задержаться потом? У меня есть к вам дело.

— Да, конечно.

Как только молодожёны уехали, я отвёл Добрятникова в кабинет и усадил в кресло у окна.

— Пётр Петрович, помните, вы слышали писк моего телеграфа?

Добрятников поморщился.

— Забудешь такое. Первые две ночи даже заснуть не мог, думал, с ума схожу. Только потом сообразил, что это эфир пищит.

— Очень хорошо.

— Да чего же хорошего, Константин Платонович?

— Хорошо, что вы мне об этом сказали. Сидите здесь и будете говорить, когда снова услышите писк.

Недовольно буркнув, Добрятников всё же кивнул. Я отошёл к своему столу, где были разложены приёмник с передатчиком, и несколько раз нажал на ключ.

— Пищит?

— Пищит, — сварливо подтвердил Добрятников.

Вытащив needle wand, я склонился над телеграфом. Добавил на передающей и принимающей Печати по длинной петле и снова нажал на ключ.

— Пищит.

— Также или слабее?

— Хм… Вроде послабже.

Отлично! Значит, я двигаюсь в правильном направлении. Петля изменила сигнал в эфире так, что он стал хуже восприниматься Талантом. Так, а теперь добавим ещё несколько петель, только поменьше.

Добрятников сидел, скучал и глядел в окно. Я давил на ключ, а он даже ухом не повёл.

— Чудесно, Пётр Петрович! Благодарю вас за помощь, больше телеграф вас не побеспокоит.

— Правда?!

— Гарантирую. Не желаете отобедать с нами?

В этот же день я доработал Печати на всех готовых аппаратах. Больше никакого мусора в эфире, слышимого Талантами! Не хватало ещё, чтобы кто-то подслушивал переговоры, разгадав несложную азбуку. А на будущее я сделал себе пометку — когда дойдут руки до новой версии телеграфа, надо обязательно прикрутить к ней шифрование. Чтобы даже деланные маги не смогли разобраться, случайно перехватив сообщение.

Глава 32

Сын своего отца

За неделю до Рождества усадьба опустела. Добрятников забрал Ксюшку на праздники, на этот раз без Мурзилки. А Марья Алексевна взяла Таню и Агнес и укатила с ними в Москву, чтобы вывести девушек в свет. На моё возражение, что я собирался с Таней к Шереметеву, она всплеснула руками.

— Костя, это выглядит крайне неприлично! С незамужней барышней приезжают на бал, только если это дочь или сестра.

Так что извини, но Татьяна поедет со мной. А ты уж как-нибудь сам, вон, Дмитрия Ивановича своего возьми.

На такое предложение оставалось только усмехнуться. Киж за каретой побежит, если я его не возьму. Ещё бы! У Шереметевых будет большая игра в карты, и за возможность на неё попасть он готов отдать вторую руку.

Неожиданно и Лукиан тоже уехал. Заявил, что хочет на большой церковный праздник посетить несколько монастырей. И многозначительно заметил, что там есть могилы некоторых исторических личностей, которых он знал при жизни. Я не стал уточнять, чем Лукиан там займётся. Даже если он собирается их поднимать и беседовать, меня это не касается.

В доме стало тихо и даже немного тоскливо. Чтобы развлечь себя до поездки к Шереметеву, я устроил «карточный турнир» с Кижом. А то, знаете ли, придётся играть в карты где-нибудь в обществе, а у меня опыта и нет. Не жульничать же с приличными людьми, как с муромскими пройдохами. Естественно, играли не на деньги — нет у меня лишнего миллиона, чтобы отдать Кижу. Но я пообещал, что за каждые сто выигрышей один раз буду отпускать его в Москву развлекаться. За первые два дня я продул ему пять поездок, а вот на третий стал отыгрываться.

— Главное, Константин Платонович, — Киж зыркнул на меня, подозревая в жульничестве, — вовремя выйти из игры с деньгами.

— Хочешь сбежать?

— Я?! — он оскорблённо задрал подбородок. — Никогда не показывал спину противникам и не собираюсь этого делать впредь. Сдавайте, Константин Платонович!

Не успел я перетасовать колоду, как в столовой, где мы оккупировали стол, появился Тришка.

— Константин Платонович, к вам этот… Посятитель.

— Кто такой?

— Не знаю, мещанин какой-то. Молодой, одет по-простому, на санях приехал.

Я поморщился. Принимать даже крестьян в домашнем халате и тапочках казалось непозволительным. А идти к себе и переодеваться, честно говоря, было лень.

— Сделаем перерыв? — спросил Киж. — У меня всё равно рябиновка кончилась.

— Придётся. Трифон, проводи посетителя в гостиную, я сейчас выйду.

* * *

В гостиной препирались мужской и женский голоса. Их хозяева не услышали моих шагов, и до меня долетел забавный разговор.

— Ванечка, поехали отсюда, пока не поздно.

— Да что ты! Только приехали, даже не узнали…

— Ничего от дворян хорошего не видели, Ванечка, и этот барин тебя обманет. Вон как тот, с часами, даже копейки не заплатил.

— А этот денег на дорогу прислал, думаю, честный человек.

Я вошёл в гостиную, с интересом разглядывая посетителей. Бородатый мужчина-орк, чуть старше меня, одетый в длиннополый кафтан. И совсем молодая орка в простом тёмном платье, с платком, накинутом на голову.

— Добрый день.

Увидев меня, они согнулись в поклоне.