Дядя самых честных правил 9
Шрифт:
Взламывать дверь и врываться с шумом я не собирался. Нам нужно было войти тихо, чтобы незаметно попасть во дворец, вызволить Таню и нанести визит вежливости дожу. А вот после можно будет и раздать всем сёстрам по серьгам.
— Дмитрий Иванович, ты по стенам хорошо лазаешь?
— Э…
— Накидываешь «плащ», взбираешься вверх по стене и через внутренний двор попадаешь в тюрьму. Берёшь проводника из местных и открываешь нам дверь.
— На, — Диего вынула из рукава два небольших ножа и вручила
— Без надобности, — буркнул тот, укрылся маревом «плаща» и двинулся к стенам тюрьмы.
Испанка удивлённо подняла брови, когда Киж ловко стал взбираться по стенке, цепляясь за выступы.
— Чисто обезьяна, — покачала она головой.
— Диего, отвлекись и прикрой меня.
Я отошёл в сторону, встал возле стены соседнего дома, опёрся плечом и сделал вид, будто смертельно пьян. Диего пристроилась рядом, будто о чём-то со мной разговаривала, загораживая от досужих взглядов. Вытащив из пустоты grand wand, я опустил его вниз и закрыл глаза.
В магическом зрении дворец дожа сверкал ярким костром возбуждённого эфира и переплетением мерцающих сил. От высокой свинцовой крыши до глубоких подвалов, сырых и мрачных. Вот под ними-то, а заодно под тюрьмой, я и начал создавать гигантский Знак Движения в связке с несколькими Печатями и малыми фигурами. Рисунок был не слишком сложный, но мне пришлось проделать крайне муторную работу, чтобы не задеть охранные контуры. Под чёрным плащом и маской с меня сошло семь потов, пока я завершил выстраивать Знак. Теперь, чтобы ни произошло со мной, он сработает ровно через шесть часов и будет сюрпризом от меня для горожан и здешних властей.
— Идём, — я спрятал grand wand и облегчённо вздохнул, — нас ждёт Киж.
Мертвец уже весь извёлся, посылая сигналы и начиная нервничать из-за моего молчания.
Будто прогуливаясь, мы обошли тюрьму и оказались возле неприметного входа, которым пользовались тюремщики. Дверь немедленно распахнулась, и в тёмном провале мелькнула маска Дамы.
Едва мы вошли, Киж захлопнул дверь и отодвинулся в сторону. Одной рукой он прижимал бледного юношу, одетого в серый балахон.
— Кто такой?
— Тюремщик, — Киж усмехнулся, — венецианский инквизитор.
Про этих сударей я был наслышан ещё в Сорбонне от Сальваторе и его земляков. Эта инквизиция слабо подчинялась Риму и работала исключительно на власти города. Фактически став политической полицией и судом одновременно, они боролись не только с ересями, но и с неугодными магами, смутьянами и прочим контингентом.
— И что ты обещал этому синьору инквизитору?
— Пока ничего, — Киж осклабился, — приставил нож к горлу и велел отпереть дверь.
Я оглядел парня, трясущегося от страха, отметив большую связку ключей у него в руках.
— Как вас зовут, синьор? — я заглянул инквизитору
— Д-дуранте д-д-ди Алигьеро.
— Замечательно! И вы хотите жить, синьор Алигьеро?
Он нервно икнул и кивнул несколько раз.
— Значит, вы согласитесь стать нашим проводником в этом чистилище?
— Д-да, синьор.
— Отличный выбор! Учтите, Дуранте, если вы вздумаете поднять тревогу, вы умрёте. Но если вы будете себя хорошо вести, то мы сохраним вам жизнь.
— Н-никогда, синьор! М-можете положиться на меня!
— Очень хорошо. Тогда ответьте, Дуранте, сегодня утром к вам привозили девушку? Молодую красивую дворянку с чёрными волосами.
— Д-да, синьор. Она в камере т-т-тридцать ч-четыре, в п-подвале.
Глава 27
Пьомби
— Ведите нас туда, синьор Алигьеро. И постарайтесь, чтобы никто ничего не заметил.
— Х-хорошо, я всё сделаю.
Я обнадёживающе улыбнулся нашему проводнику. Убивать этого «телёнка» не хотелось — выполнит обещание, и отпущу его, только посоветую сменить род занятий.
Киж хлопнул Алигьеро по плечу и тут же накинул на нас троих «плащ мертвеца». Молодой инквизитор вздрогнул, часто заморгал и начал судорожно оглядываться.
— П-п-показалось… — пробормотал он и поднял с пола фонарь.
Но тут же почувствовал прикосновение холодной стали к горлу. А в ухо полился вкрадчивый шёпот Кижа:
— Нет, мой друг, не показалось.
Я думал, Алигьеро заорёт, но он сдержался, лишь побледнел и выронил фонарь.
— Н-н-н-н…
— Вперёд, синьор, к тридцать четвёртой камере, как и договаривались. И постарайтесь не огорчать меня глупыми выходками.
Алигьеро снова нагнулся за фонарём, развернулся и деревянной походкой пошёл по тёмному коридору. А следом пошли и мы, стараясь не шуметь.
За поворотом нам попались двое инквизиторов, ведущих под руки узника — бородатого мужчину в потрёпанном камзоле.
— Синьоры, я же уже всё сказал, — скулил он. — Зачем меня снова допрашивать, а? Даю слово, что я ничего больше не знаю!
— Брату-дознавателю об этом скажешь, — пихнул его кулаком под рёбра сопровождающий. — Живее ногами двигай.
Следом за провожатым мы прижались к стене, пропуская процессию. Инквизиторы кивнули Алигьеро, и тот кивнул им в ответ.
— Кто такие? — тихо спросил Киж, когда мы двинулись дальше.
— Брат Бартоломео и брат Джеронимо, помощники брата-дознавателя. Нам сюда.
Алигьеро повернул и начал спускаться по лестнице. Через тридцать ступенек мы оказались в длинном коридоре, скупо освещённом тусклыми магическими светильниками. Стены здесь заменяли решётки камер, номера которых были написаны римскими цифрами на дощечках.