Дядя
Шрифт:
– И как быть?
– буркнула племяшка.
– Есть способ. Но без тебя ничего не получится.
– А я тут еще при чем?
Дядя взял ее за плечи и строго взглянул прямо в слезящиеся глаза.
– Чтобы спасти Дивэйн и вернуться домой, тебе придется отринуть кое-что очень для тебя важное. Иного выхода нет.
Глава 4
На окраине деревни стояла телега, запряженная черным быком. Бык угрюмо жевал сено, пока стоящий в кузове бородач
– Едем в Руклин - обитель истинных воинов! Только в Руклине вас ждут сказочные приключения, славные битвы, пиры и танцы! С носа золотой - тоска долой!
Приманенные зычным кликом крестьяне разом приуныли и стали расходиться. Оно и понятно - судя по грязным рубахам и залатанным сарафанам, золота здесь отродясь не видели. Лишь чумазая малышня терлась вокруг телеги, с любопытством наблюдая за разошедшимся зазывалой.
Тот внезапно замолчал и уставился куда-то вдаль. Его привлекла странно одетая компания, подошедшая к дому старосты. Рослый молодец в коричневом плаще, светловолосый мальчишка и некто тощий сутулый в глубоком капюшоне. Наверное, бродячий монах.
Передохнув немного, мужик разорался пуще прежнего. Трофим бросил на него раздраженный взгляд и постучал. С минуту никто не открывал, но странник проявил чудеса настырности и без устали лупил в дверь, норовя снести ее с ржавых петель. И снес бы, но тут на пороге возник упитанный краснолицый дедок и грозно спросил:
– Чего ломишься? Нищим не подаем, на постой не берем! Кыш с крыльца!
– Узнал?
– холодно спросил гид.
Староста вздрогнул, вытаращил глаза и схватился за сердце.
– Ты?!
– Я. Долги сам отдашь или силой взять?
– Свет защити, какие такие долги?
– Забыл?
– Парень приподнял бровь.
– Совсем голова дырявая стала? Всего-то четыре года прошло.
– Не знаю никаких долгов!
– Что же, напомню. Разбойников отвадил? Отвадил.
– Он загнул палец.
– Порчу со скота снял? Снял. Ведьму зарубил? Зарубил.
– И чего ты хочешь?!
– Старик выпятил грудь и бесстрашно шагнул вперед.
– Дитятку моего на обученье темное?
– Своих хватает.
– Трофим кивнул на притихших племянников.
– А хочу я всего ничего. Платье вот для этой госпожи - самое красивое. Еды в дорогу. И три золотых.
Если первые требования дедок выслушал равнодушно, то от последнего снова схватился за сердце.
– Свет защити, откуда у меня такие деньжищи?!
Странник огляделся: кособокие срубы, прогнившие крыши, грязь на улицах и неопрятные босые жители.
– Говорят, если в деревне нет золота, значит все у старосты. Проверим примету?
Хозяин побагровел пуще прежнего и сжал кулаки. Трофим улыбнулся и как бы невзначай коснулся двери. Крайняя балка с оглушительным треском взорвалась, обдав жадину волной пыли и трухи.
– Ой. Что-то ты совсем за избой не следишь. Разваливается прямо на глазах.
– Уймись, чертов колдун!
Ушел гид с двумя котомками на плече и ласкающим слух звоном в кармане. Подойдя к телеге, он швырнул монеты вознице и помог детям забраться в кузов.
– Едем в Руклин - обитель!..
– Заткнись.
– Понял, милорд.
– Бородач кивнул и взялся за вожжи.
Бык всхрапнул, скрипнули колеса, и телега неспешно покатилась по дороге. Справа - клеверное поле, слева - заросли лещины, над головами едва проснувшееся солнце. Ранее утро, свежий воздух, роса блестит - красота! Вот только никто особо не радовался. Вася устало баюкал березовую головешку, Алина отвернулась и насупилась до невозможности.
Дядя подбросил легкую котомку на ладони и сказал:
– Это свадебное платье старшенькой. На подобную вещь начинают копить сразу после рождения девочки. Настоящая драгоценность, достойная княжны.
– Не одену!
– проворчала девушка.
– Во-первых, надену. Во-вторых, без твоей помощи нам не выбраться.
– Не хочу!
– Знала бы ты, сколько раз за свою недолгую жизнь я делал что-то вопреки хотению. Сколько раз переступал через принципы и убеждения ради спасения целых народов, а порой и миров. Мне приходилось творить страшные вещи. Страшные настолько, что до сих пор просыпаюсь по ночам. А ты не можешь надеть платье.
– Я сказала - нет!
– Тем более, оно довольно просторное. Легко налезет на твои любимые кофту и джинсы, даже переодеваться не придется.
– Отвали! Хуже мамаши! Че ты ходишь в штанах, ты что, мальчик?! Вон Зойкина дочка как королева, а ты как гадкий утенок! Все девки как девки, а у меня неведома зверушка! Аж тошнит.
– Не сравнивай.
– Ой, иди к черту!
– Она обняла колени и замолчала, стиснув зубы словно пленный партизан.
Трофим вздохнул и обратился к вознице:
– Уважаемый, одолжите топор.
– Прошу, милорд.
Бородач вытащил из притороченной к козлам сумке крохотный топорик на короткой ручке. Воевать таким себе дороже, а вот щепы наколоть или ветку срубить - самое то. Странник ловко спрыгнул за борт и юркнул в рощу лещины. Послышался тихий стук, вскоре парень нагнал телегу и бросил в кузов две жерди: одну короткую - с Васин локоть, вторую в свой рост.
– Спасибо, уважаемый.
– Топор вернулся к хозяину.
– А кинжальчик одолжите?
Взяв здоровенный охотничий нож, Трофим занялся дубинкой. Снял кору, оставив кусок на рукояти для удобного хвата, подравнял края и протянул племяннику. Вася выбросил обугленное березовое полено и осторожно принял подарок.
– В умелых руках это опасное оружие.
– Дядя подмигнул.
– А твои руки - умелые. От нежити отбился мастерски. Кое-кому не мешало бы сказать спасибо.
Девушка фыркнула и повернулась к попутчикам спиной. Пожав плечами, гид взялся за посох. Полностью ошкурил и начал украшать навершие острыми пирамидками, превращая жердь в некое подобие длинной деревянной палицы.