Дядюшка Сагамор и его девочки
Шрифт:
На этот раз он вознамерился выступить — выключил музыку, взял микрофон и взобрался на импровизированную трибуну. И что-то еще было у него в другой руке. Присмотревшись, мы поняли, что это пинтовая бутыль.
— Граждане, — начал он, — у меня скверные новости! Качество знаменитого нашего самогона заметно ухудшилось. Вот и мой приятель столкнулся с этим и клянется, что это скипидар. Попробуйте сами, джентльмены! Вот, прошу!
И он передал бутыль в толпу — она пошла по кругу. Все, кто пробовал, говорили одно: «Ну да, конечно, скипидар,
— Вы когда-нибудь о таком слыхали? — заорал Кудрявый в микрофон. — Интересно, откуда это он взялся? — Раздались протестующие крики. Он предостерегающе поднял руку: — Минутку, джентльмены! Подождите ругать шерифа. Тут требуется большая проницательность — особенно в таком дыму; так что не торопитесь.
Шериф, казалось, совсем осатанел. Но прежде чем он открыл рот, дядя Сагамор вдруг подошел к Кудрявому. Я удивился — в первый раз он обратил на него внимание. Ткнув Кудрявого в грудь, он произнес в микрофон:
— Слушай меня, Минифи! Можешь поливать грязью кого угодно где-нибудь еще. Шериф — мой хороший друг и…
Кудрявый было взъярился, но вдруг ухмыльнулся и подмигнул толпе:
— Приятно слышать! Весьма полезная информация! Хороший друг, говоришь?
— Да, сэр. Я многим ему обязан за всякие разные дела и хочу сказать, что буду голосовать за него на выборах. Достойно сожаления, когда старые приятели не держатся друг друга и не помогают друг другу. Я всегда находил в нем достойного человека, который держит свое слово и не подводит, коли чего обещал. Думаю, мы все должны во вторник проголосовать за него.
Я подивился, глядя на шерифа: он стал багроветь и попытался продраться сквозь толпу, так что Бугер с Отисом вынуждены были удержать его.
— Я его убью! — скрежетал он зубами. — Пустите, я его убью!
«Вот так так! — подумалось мне. — Никто больше здесь за него не заступается, а он так-то ценит доброе слово!»
Тут и началась свара. Кто-то швырнул в шерифа камень, кто-то стал заступаться за него, кто-то был против, кто-то даже схватился за нож, а кто-то вытащил из машины ружье. Зачинщики кинулись в заросли. Шериф, Бугер и Отис побежали за ними. Следом мчалась толпа. Раздались одиночные выстрелы. Мы искали бузотеров добрых десять минут.
— Кто-нибудь их знает? — спросил шериф.
Все отрицательно покачали головами. Оказалось, в суматохе и шуме никто даже не приметил, как они выглядят.
Бугер, Отис и шериф переглянулись, и тут Бугер произнес:
— О Господи!
А шериф прорычал:
— Сусло!
Мы кинулись обратно. Папаша с дядей Сагамором развинчивали трубу как ни в чем не бывало, и все восемь бочек стояли в ряд с мешками сверху. Все было в порядке. Вид все имело смиренный.
Бугер, опершись о столб, перевел дух:
— Вот стоит только забыться на минуту и…
Подошел шериф и приподнял мешок. Заглянул в бочку, выкрикнул яростное ругательство, сорвал еще два мешка и, поглядев, швырнул шляпу. Рот у него открылся, но ни слова вымолвить он не мог.
Я тоже подошел посмотреть. Бочки были полны с прошлого | раза, но, ей-богу, содержимое их было совершенно чистым. Не было никаких признаков пузырения и брожения. Все столпились, выпучив глаза. Потом поднялся галдеж. Подошел, заинтересовавшись, дядя Сагамор. Поглядев в бочки, он промычал что-то задумчиво и взял пожевать табачку.
— Ну, сэр! — обратился он к папаше. — Видать, сода сотворила чудо, Сэм.
Глава 11
На другой день все стало походить на сумасшедший дом. Повсюду, куда ни повернись, спорили и горячились. С ходу было видно, что ниоткуда ничего не вытекает и никоим образом невозможно изготовить самогон, потому что в одном котле была сосновая живица, а другой был пуст. Спрашивается: хорошо, а куда же девались четырнадцать бочек сусла и откуда взялся самогон, отдающий скипидаром?
Ну да, он собрался скормить три тысячи фунтов сахару двум худосочным поросятам, которые могли бы утонуть в одной бочке, и еще собрался произвести кварту скипидара. Но где же он делал этот скипидар? Все работало так, как нужно было дяде Сагамору. Где-то еще он делал самогон.
Как ему это удавалось? Я знал только, что он способен выгнать кварту самогона в пустыне из трех изюминок и с одной чашкой — вы и вспомнить не успеете, что две изюминки были ваши, да и чашка что-то знакомая.
Шериф хотел было перекрыть шоссе, но Бугер убедил его не привлекать для этого дополнительных сил. И потом, гнать любопытных было плохо из политических соображений. Пускай лучше сами обследуют аппарат и убедятся, что никак невозможно приготовить самогон из свиного пойла.
В конце концов они пустили сюда репортеров и фотографов, да еще и телевизионную бригаду. Везде засверкали фотовспышки, заработали осветительные приборы. Репортеры брали интервью у всех и каждого и наседали на шерифа: отчего он так чертовски уверен, что самогон производится, хотя видно же, что здесь это невозможно.
— Чтобы понять это, надо быть местным жителем, хорошо знакомым с историей и традициями этих мест, — отвечал шериф. — А точнее, с Сагамором Нунаном. Вот выйдите к этой толпе и предложите любому пари, что Сагамор Нунан не сможет затолкать вам в ухо сахару с зерном и вытащить из вашей шляпы виски. И если кто согласится, то я… — Тут он помялся и сказал: — То я куплю вам новую шляпу. И поставлю выпивку.
Папаша с дядей Сагамором, разумеется, не обращали внимания на все это. Они по-прежнему занимались скипидаром и техникой — опять разводили огонь, и никакого истечения жидкости не было, и опять гасили огонь водой. Трудно было сказать, что хуже — дым или пар от всего этого процесса.
Они собирались зажечь огонь в третий раз, как папаша сказал:
— Черт подери, чую запах скипидара!
— И я тоже, — подтвердил дядя Сагамор.
Они опять стали все осматривать. И тут папаша воскликнул: |