Дьявол целует сладко
Шрифт:
Он перехватил мои руки за запястья и крепко их сжал. Стальная хватка вызвала новую волну мурашек по телу. Наконец я заметила, как покраснела моя кожа от злости — пальцы Мартина казались ледяными. Блок с дара едва не сорвался.
Я прикрыла глаза, стараясь глубоко дышать. Хоть ярость немного притуплялась, но напряжение никак не хотело покидать тело. Всему виной Мартин, который так и не отпустил мои запястья.
— Угомонилась? — внезапно прозвучало над самым ухом так, что я вздрогнула и распахнула глаза. Мартин развел мои руки в стороны и прижал их к столешнице, наклоняясь ближе ко
— Не надо… — пробормотала я. — Больше не хочу. Всему есть предел. Вчерашний вечер стал последней каплей. Даже если б я не искала отношения, то больше не спала бы с тобой.
К счастью, Мартин слегка отстранился от меня. Но не успела я облегченно вздохнуть и расслабиться, как он склонился к моей шее. Секундой позже его губы нежно прикоснулись к коже, пробуждая под ней сладкие вибрации. Я с силой стиснула зубы и напрягла каждый мускул в своем теле — лишь бы это помогло сдержать разгорающееся возбуждение. Влажный язык ласковым движением провел линию по коже к мочке уха, и губы мягко обхватили ее.
Внутри меня словно взметнулся вихрь — мой рот приоткрылся, и из него вырвался тихий полустон.
— Как же я хочу тебя… — бархатные нотки голоса Мартина словно афродизиак опьянили мой рассудок. Его крепкое тело прижалось ближе ко мне, вдавливая меня сильнее в столешницу. Наконец он освободил мои запястья, и его руки скользнули по моей талии, спине…
Нет, если я сейчас сдамся, то возненавижу себя тоже. Я окончательно упаду в своих глазах и потеряю всякую надежду на свободу от Мартина. Пока он оставлял чувственные поцелуи на моей шее, блуждал руками по моему телу, стискивал меня в объятьях, я заставляла себя вспоминать боль, которую он мне причинил, его оскорбления, его издевательства, его безжалостное манипулирование мной, его угрозы, его жестокость.
И мои руки, которые прежде висели словно безвольные плети, с уверенностью сжались в кулаки. Пьянящий дурман рассеивался, жар в теле утихал. Я себя заставила поверить, что движения Мартина и его попытки меня соблазнить — ничего для меня не значат.
Я нашла в себе силы его оттолкнуть. Он явно не рассчитывал на подобную мою реакцию и, отступив от меня, выглядел рассерженным и сконфуженным.
— Разве ты не слышал моих слов? Не надейся, что я снова растаю от твоих объятий.
— Хорошая попытка сдержаться, — усмехнулся Мартин. — Тебе повезло, что я не люблю насиловать.
Надо же, какое озарение снизошло только что на меня. Неужели я сейчас заметила в его характере первое положительное качество?
— У нас в лагере полно симпатичных одиноких девушек. А в городе — еще больше. Многие из них с удовольствием проведут время с тобой так, как тебе нравится, — сказала я. А самой стало искренне жаль сердце той девушки, которую он выберет, если последует моему совету.
— Не люблю бегать по койкам. Ничего в этом нет интересного. Если мне нравится спать с одной девушкой, то зачем ей изменять? Даже если она немного злится и не дает… — губы Мартина растянулись в улыбке. — Думаешь, обломаешь меня этим и я отступлю? Нет, ты так
Вот зараза. Он еще и ухмыляется. Пусть даже не надеется, что в следующий раз будет по-другому. Один раз смогла отказать — откажу и в следующий.
Взглянув на часы, Мартин с недовольством поджал губы и произнес:
— В кинотеатр мы уже не успеваем. Черт с ним. Ладно, в десять приходи переводить.
С этими словами он направился к двери. Я еле слышно вздохнула, радуясь сегодняшней маленькой победе.
— Кстати, — внезапно остановился Мартин и обернулся ко мне, — даю тебе время подумать над моим предложением по поводу брака и согласиться раньше, чем я решу, как тебя заставить это сделать.
ГЛАВА 19
Теперь решительность во мне только крепла. Пусть я не могла совладать с волнением, которое заставляло мое сердце в ускоренном темпе биться о грудную клетку, но я точно знала, что сегодня совершу запланированное.
Мартин, как прежде, сидел на диване с папкой-планшетом, рисуя и время от времени поглядывая на меня. Я же сконцентрировалась на двух вещах: на переводе и на тихом шелесте карандаша по бумаге. Сегодня я решила переводить до посинения или, другими словами, до рассвета, надеясь, что Мартин не выдержит и уснет. Тогда я тайком сфотографирую страницы книги на смартфон.
Но пока что шелест не стихал. После пятой чашки крепкого кофе и банки энергетика мои глаза не закрывались, но в голове уже гудело. Я с каждым часом все хуже соображала, забывала только что написанные слова, чувствовала себя как в тумане. Но карандаш все рисовал…
Когда уже казалось, что я сейчас упаду лицом на клавиатуру и мгновенно вырублюсь, ко мне пришло понимание: в комнате полная тишина. Я резко обернулась.
Свесив голову к рисунку, Мартин сладко спал. Карандаш выпал из его руки — удар о пол прозвучал в тишине словно выстрел. Я уже испугалась, что сейчас Мартин проснется. Но он даже не пошевелился.
Я выждала некоторое время, не отрывая глаз от его безмятежно-спящего лица. Под громкий стук пульса в висках я достала из кармана смартфон, несколько раз проверила, что звук на нем выключен, и открыла камеру.
Мою дремоту словно рукой сняло. Мощная доза адреналина разнеслась по крови, мгновенно пробудив тело. Страницу за страницей я снимала главу книги на мобильник, через каждую секунду поворачивая голову к Мартину и проверяя, спит ли он.
Если он сейчас проснется, то мне крышка. Страшно представить, как он разозлится. Он наверняка разобьет мой смартфон вдребезги о ближайшую стену. И будет очень хорошо, если он со злости не запустит меня в стену следом за смартфоном.
К счастью, пока что все шло замечательно. Я отсняла всю главу и мигом же отослала фотографии Инне, после чего стерла их с памяти смартфона. Даже если Мартин сейчас проснется и заподозрит меня в чем-то нехорошем, то не найдет никаких доказательств своим догадкам.
Справившись с задачей, я улыбнулась. Горжусь собой, что не струсила и смогла. Теперь дело осталось за малым: договориться с Лёней и забрать у Эммы досье. Если в нем мне откроются какие-то секреты, то можно смело заявлять — Мартин, ты проиграл.