Дьявол целует сладко
Шрифт:
— Ты надолго?
— На сколько получится.
— Может, ты днем придешь? Сейчас три часа ночи…
Сложив руки на груди, я постаралась всем своим видом показать то, что не уйду, пока он не выполнит мое требование. Пусть я и выглядела строго и грозно, но внутри меня бушевало волнение. Сердце выпрыгивало из груди, в голове мысли приходили в хаос, по телу раз за разом пробегала то ледяная, то горячая дрожь.
С минуты на минуту я увижусь с Мартином.
Тяжело вздохнув, охранник смирился с неизбежностью и повел меня к камерам. Три небольшие комнаты
Охранник остановился у одной двери и, смачно зевнув, спросил:
— С тобой зайти или снаружи подождать?
— Можешь вообще закрыть нас и вернуться досыпать на пост. Мне нужно много чего обсудить с ним. Выпустишь меня, когда я позвоню тебе на мобильник.
Почесав небритый подбородок, охранник снова зевнул. После чего все-таки согласился сделать так, как я предложила. Пока он поворачивал ключ в замочной скважине, я старалась угомонить скачущее сердце. Но оно стучало все громче.
Когда дверь отворилась, я мигом переступила порог, потупив взор. До того момента, как я решилась поднять взгляд, охранник успел нас закрыть.
Мартин не спал, хоть и лежал спиной на койке. В свете лампы сверкнули наручники на его запястьях. Он несколько секунд удивленно смотрел на меня, после чего сел и ухмыльнулся.
— Не угадала?
Меня переполняли эмоции. Невыносимо хотелось броситься к нему и с безудержной страстью поцеловать.
Это все последствия «полета», говорила я себе, пытаясь совладать с желанием. В придуманный нами план не входит наброситься на Мартина в порыве страсти. И вообще, разве не я несколькими часами раньше злилась на него и хотела прибить на месте?
— Скажи мне ответ… на тот вопрос.
Вместо того чтобы ответить, Мартин поднялся с кровати и подошел ко мне. Я неосознанно сделала шаг назад, ощущая, как жар волной проносится по моему телу. Не выдержав пронизывающего взгляда черных глаз, я устремила взор на белую рубашку — туда, где проступал рельеф его широкой груди.
— Ты только за этим пришла?
— Нет. Я хочу тебе помочь.
Мартин долго не отвечал на мои слова, поэтому я подняла взгляд. Его лицо выражало крайнее удивление. Он на меня смотрел так, будто я превратилась в призрака.
Внезапно на его лице растянулась хитрая улыбка, и он приблизился ко мне вплотную.
— В чем же ты хочешь мне помочь?
Спутанные мысли мешали слагать слова в предложения. Сейчас ни о какой помощи не могло быть и речи. Мне самой нужна помощь — мое тело горит огнем, самообладание плавится, желание оказаться снова под гипнозом танцующих языков пламени заставляет меня податься вперед.
Я уже чувствовала дыхание Мартина на своих губах. Ухватившись за последний шанс дать ответ на поставленный мне вопрос, я произнесла:
— Хочу найти способ, чтобы тебя оправдали.
Полыхающие огоньки в его черных глазах вдруг вспыхнули еще ярче.
— Шутишь?
Его беспечность и насмешка разожгли во мне иной огонь — злость снова прорвалась наружу.
— Ты вправду собрался меня оставить?!
— А ты хочешь, чтобы я остался рядом с тобой?
Услышав столь прямой вопрос, я мигом отвела взгляд, будто Мартин мог прочитать ответ в моих глазах.
— Снежана, для того чтобы скрыть что-то, язык за зубами держать недостаточно. Но почему ты молчишь? Боишься не услышать взаимность в ответ?
Если он видит меня насквозь, то зачем издевается? Обида на него горькими слезами сдавила горло.
— То есть ты решила всех парней в мире променять на меня? Ты уверена? Может, еще подумаешь? У тебя есть минута на то, чтобы передумать. Взвесь все за и против.
Дрожа от злости, я подняла на него грозный взгляд. У Мартина на лице играла шаловливая, самодовольная улыбка.
— Ты ни капли не изменился, — процедила я сквозь зубы.
— Погоди, почему я должен был? На характер влияние никоим образом не распространялось. Мне просто больше не хочется творить зло. Желание поиграть с тобой никуда не делось. Тем более что ты не против.
— Я против!
— Снежана, для того чтобы отрицать очевидные вещи, одного отказа недостаточно.
Я хотела отступить еще дальше, но сделав полшага назад, уткнулась спиной в стену. Мартин поднял руки, скованные наручниками, и завел их за мою голову. Его лицо склонилось ближе к моему и замерло за несколько сантиметров до поцелуя. Несмотря на то что мне сейчас бы не составило труда выскользнуть из ловушки, я не могла пошевелиться. Возмущение требовало спорить до последнего, но желание сократить между нами расстояние было сильнее.
— Знаешь, мне действительно понадобится твоя помощь. Мои руки скованы, и мне будет сложно делать некоторые вещи. Например, раздевать тебя.
Возбуждение встрепенулось во мне и стремительно взметнулось вверх. Чувства завладели моим телом, подчинили мысли — я окончательно осознала, что пути назад нет.
— Я помогу тебе, — еле слышно пробормотала я.
В следующую секунду губы Мартина прижались к моим. Я приоткрыла рот навстречу поцелую — чувственно-обжигающему и пьяняще-сладкому. Его настойчивый язык принялся играть с моим в нечестную игру — теснил его, дразнил, контролировал. Я не смогла бы перенять инициативу, даже если б хотела. Его поцелуи будто обладали магической силой, заставляющей жертву быть согласной на все.
Но чтобы окончательно сойти с ума мне нужны были его руки — наручники смыкали его запястья за моей головой. Как же хотелось, чтобы эти руки сжимали меня в объятьях, забирались под одежду, доводили до исступления. Я готова была растерзать того человека, который додумался оставить Мартина в наручниках.
Но, с другой стороны, в этом была своя прелесть. Я словила себя на ощущении, что меня безумно заводит наша неловкая ситуация. Заводит то, что руки Мартина скованы.
Кажется, я тоже становлюсь извращенкой.