Дьявол целует сладко

Орлан Нари

Истома внизу живота невыносимо ноет сладостной болью — я выгибаюсь дугой, и мои стоны становятся громче.

Но в следующий миг Мартин останавливается и, накрыв мою руку, которая по-прежнему лежит между ног, говорит:

— Начни двигать пальцами, и я продолжу.

Шантаж! Грязный шантаж! Он издевается надо мной! От злости прикусив губу, я начинаю пальцами по памяти повторять движения Мартина. Сначала неловко, осторожно, ничего особо не чувствуя, но спустя короткий промежуток времени понимаю — мне нравится. Я сама нахожу чувствительные места

и уделяю им больше внимания. Даже забываю, что наверняка Мартин наблюдает за мной и получает от этого какой-то ведомый лишь ему кайф.

Мне хорошо, просто потрясающе. Я чувствую, как внутри меня все яркие ощущения постепенно скручиваются в тугой жгут. А когда Мартин снова опускается ко мне и начинает ласкать мою грудь, — они становятся еще ярче.

В один момент из меня вырывается вскрик наслаждения — ритмичная пульсация разносится сладкой дрожью по телу. И Мартин наконец срывает ленту с моих глаз.

От раскинувшегося над головой ночного неба захватывает дух. Золотую россыпь звезд дополняет острый серп месяца. Широко раскрыв глаза, я перевожу взгляд от одной яркой звезды к другой.

— Невероятная красота…

Мартин перекрывает собой кусочек неба и улыбается. Потом опускается ко мне ближе и впивается в губы чувственным поцелуем, заставляя забыть о небе, о звездах, обо всем, кроме него. Его сильное горячее тело прижимает меня к покрывалу, и я мгновенно завожусь вновь. Мое лоно снова начинает требовательно ныть, напоминая, — ему внимания не уделили.

Ему не приходится долго ждать. Совсем скоро твердый член врывается в него, входит на всю длину, заполняя до предела. Долгожданные ощущения захватывают в плен мое тело, окончательно сводят с ума.

И если мне кажется, что лучше уже быть не может, то Мартин доказывает — может. Он слегка отстраняется, продолжая неистово вбиваться в меня, и заглядывает в мои глаза пристальным взором.

Огоньки в его радужках кружатся в танце, овладевают моим сознанием. Все нервные окончания моего тела пробуждаются и откликаются трепетом на гипноз.

Деревянная палуба остается где-то позади. Небо словно становится ближе, а притяжение больше не имеет над нами власти. Жар наших тел, которые сливаются воедино, наша любовь, наполняющая сердца, наши движения навстречу друг другу — только это важно, все остальное исчезает.

Я ощущаю, как внутри меня зарождается знакомый радужный фонтан. Он ширится в размерах, пока не достигает пика — и тогда разрывается, расплескивается по телу полным блаженством.

Мартин закрывает глаза, пряча огоньки, и я падаю, возвращаюсь в реальность — на палубу, под ночное небо с тысячью звезд. Нежные объятья согревают и защищают от холода. Я прижимаюсь к любимому телу ближе и проваливаюсь в сон.

Утро пробудило меня криками чаек. Совершенно не хотелось открывать глаза, нежась под одеялом в объятьях. Но проснуться все-таки пришлось — Мартин нежно поцеловал в губы и прошептал:

— Доброе утро, моя милая.

ЭПИЛОГ

— Тетя

Снежана! Смотри, меня дядя Мартин нарисовал!

Малышка подбежала ко мне, светясь улыбкой, которая сияла ярче солнца. Я поставила молочный коктейль на столик и взяла в руки альбомный лист. Аккуратные линии и штрихи карандаша сложились в потрясающий портрет. Лицо Юли озаряла радостная улыбка — точь-в-точь как та, с которой она мне показала рисунок.

— Очень красиво, — сказала я, возвращая портрет хозяйке.

— А где мама? — вдруг спросила Юля, растерянно смотря по сторонам.

— В доме. Сейчас вернется.

Только она услышала, что мама в доме, как понеслась к крыльцу. Мне не верилось: всего несколько месяцев тепла и искренней заботы, и из вечно заплаканной девочки Юля превратилась в жизнерадостную малышку. Наконец-то у меня на душе стало тепло и спокойно.

Руки Мартина легли на мои плечи и принялись не спеша их массировать. Я прикрыла глаза, наслаждаясь расслаблением. Умелые пальцы разминали напряженные мышцы плеч, которые сделались твердыми после стрессового рабочего дня.

Пусть должность заместителя Командира изматывала меня, но вечер рядом с Мартином восстанавливал. С ним я забывала об усталости, и, казалось, сам Мартин совершенно не утомлялся. Его массаж стал неотъемлемой частью каждого дня.

И не только массаж.

Незаметно рука Мартина спустилась ниже по зоне декольте и пробралась под легкую ткань платья к груди.

— Сейчас Инна и Юля вернутся.

— Но пока что они не вернулись. — Игривый шепот прозвучал у самого уха и губы нежно прикоснулись к нему. По моему телу вмиг пронеслась горячая дрожь, а пульс участился.

Ставить меня в неловкие ситуации и наблюдать за моей реакцией — любимое развлечение Мартина.

Я не свожу глаз с двери, ведущей из дома на задний двор, и прикусываю губу. Обе руки Мартина проникли под чашечки лифчика и теперь, играясь, пощипывают соски, пока его губы влажными поцелуями ласкают мою шею. Возбуждение охватывает меня, заставляет мою руку задрать юбку и пробраться под трусики.

Времени мало. В любую секунду дверь может открыться и нас застанут на месте преступления. Адреналин бурлит в крови. Моя кожа горит огнем, пока пальцы быстро движутся под тонким кружевом трусиков.

— Как же я хочу тебя, — шепчет Мартин мне на ухо, и его низкий голос проносится сладкой вибрацией по телу — она приближает оргазм, который в один миг рождается пульсацией внизу живота и захлестывает меня бурной судорогой.

Дверь на задний двор открылась — и я, словно по команде, резко сдвинула колени и поправила юбку. Мгновением раньше Мартин выпрямился, убрав свои руки с моей груди.

К столику направились Инна с подносом, Юля с рисунком и Камиль с огромной тарелкой. Похоже, он только что вернулся с работы. Пока дружная семья подходила к нам, Мартин незаметно достал влажную салфетку и принялся вытирать мои пальцы. Какая забота! Еще б сухие трусики подал — цены ему б не было.