Дьявол по соседству
Шрифт:
– Тебе капец, мать твою, - сказал он.
– Всем нам капец, Томми. Можешь мне поверить.
У Томми был вид, будто он готов был выпрыгнуть из штанов от злости. И Билли знал, что после уроков прежний Томми, эта футбольная звезда с маленьким членом, захочет ему отомстить, и это будет худшим решением, которое когда-либо приходило в его куриные мозги. Но с другой стороны, все знали, что высокомерный Томми Сидел коварен, как гиена. Да, он попытается отомстить, и Билли приготовит ему угощение, которое тот никогда не забудет. А когда он с ним разделается, то сотворит
Все они - засранцы.
Все заслужили смерть.
Как и в случае с Мейси Мерчант, что-то изменилось у него внутри. Тот, кем был Билли Суонсон все эти годы, исчез. Гусеница по имени Билли заползла в свой кокон и появилась в виде разозленной бабочки с совершенно новыми повадками, с отвращением глядящей на то недоразумение, которое прежний Билли сделал из своей жизни.
Настало время, как заверил его новый Билли, когда чаша терпения переполнилась. Когда ты перестал жевать чужое дерьмо и просить добавки.
И это время пришло.
Потому что дни прежнего пассивного говноеда Билли закончились. Канули в лету.
Над ним издевались, его унижали, гадили на него... но это в прошлом. Это удел слабаков. А Билли больше не слабак.
Лягушки содержались в большом вместительном холодильнике из нержавеющей стали, в хранилище, в которое вела дверь в дальнем конце класса. В помещении была еще одна смежная дверь, ведущая в класс химии. Она была закрыта, а находящийся за ней класс пустовал. В хранилище хранились химикаты, лабораторная посуда и приборы.
Каммингс и некоторые другие учителя еще оставляли там пакеты с ланчем и верхнюю одежду.
Билли увидел красный термос Каммингса.
Он улыбнулся.
На противоположной стене висел желтый металлический шкаф с ярко-красной надписью: "ОСТОРОЖНО! ОПАСНЫЕ ХИМИКАТЫ!". Ключ, как всегда, находился в замке. Спокойно и целенаправленно Билли открыл шкаф и извлек банку с серной кислотой. Натянул длинные защитные рукавицы из резины и сделал то, что было необходимо. Затем достал лягушек. Они находились в тяжелых полиэтиленовых пакетах. Он распределил их по одной на каждую лабораторную команду и бесцеремонно разложил на вощеные лотки для вскрытия.
Ничего сложного.
Обычно все проходило замечательно.
Затем он занял свое место. Его лабораторным партнером была Лиза Корн, еще одна "затюканная" ученица, которая постоянно выглядела слегка потрепанной. Она была нервной, плаксивой и склонной к внезапным обморокам. У нее присутствовали все признаки будущего невротика. Этому ее состоянию способствовала некомпетентная и слепая система школьного образования. Билли всегда жалел ее, потому что знал, как тяжело ей живется. Издевательства со стороны других учащихся преподаватели предпочитали игнорировать. Наиболее противные ученики и нахальные ублюдки вроде Томми Сидела и его "свиты", называли ее "Лиза -Жополиза".
Вид у нее, как всегда, был нервный. Возможно, она боялась, что сделает что-то неправильно, или скажет что-то не то, если посмеет открыть рот.
– Не переживай, Лиза, - сказал он ей.
– Скоро
Она молча посмотрела на него, и Билли улыбнулся.
Он почувствовал запах секса, шедший у нее из промежности, и у него закружилась голова.
– Давай сделаем это, - сказал он.
Взяв скальпель, он вскрыл живот лягушки так ловко, будто проделывал это тысячу раз. Когда лицо Лизы приняло забавный зеленоватый оттенок, он оттянул в стороны лягушачью кожу, закрепил ее с помощью иголок и приступил к работе.
Он ждал, когда все начнется.
Ждать пришлось недолго.
Мистер Каммингс ушел в хранилище и, вернувшись со своим термосом, налил себе кофе. Дойдя до своего стола, он сделал первый глоток. Каммингс всегда утверждал, что жить не может без кофеина, и сегодня был тот день, когда он напьется им вволю. Он поднес кружку ко рту, обвел учеников равнодушным взглядом и сделал большой глоток.
В тот момент никто особо не обращал на него внимания.
Никто, кроме Билли Суонсона.
Каммингс отвел чашку ото рта с перекошенным от ужаса лицом. Выражение отвращения вскоре сменилось гримасой боли. Кофейная чашка выскользнула из дрожащих пальцев и разбилась у его ног.
И тут вдруг все обратили на него внимание.
Каммингс шатался, хватаясь за горло, а изо рта у него вырывались облачка пара, похожие на сигаретный дым. Никто не произнес ни слова, все сразу же поняли, что с ним случилось что-то неладное. Очки слетели, глаза вылезли из орбит, а лицо стало цвета висконсинской вишни. По лбу струился пот.
– Что это с ним?
– спросил Томми Сидел.
Каммингс упал на свой стол, уронив на пол стопку проверенных тестовых работ. Конвульсируя, он царапал скрюченными пальцами себя и все вокруг.
– Гггггхххх, - хрипел он, изо рта у него темными ручьями лилась кровь.
– Мистер Каммингс?
– произнес Томми Сидел, первым вскочив на ноги.
– Мистер Каммингс! С вами все... в порядке?
Каммингс рухнул на пол, раздирая ногтями себе рубашку и оставляя на горле глубокие красные борозды. Пронзительный, нечеловеческий вопль вырвался из него. Он бился на полу, стуча кулаками и скуля, после чего начал исторгать из себя большие сгустки дымящейся кровавой ткани.
– Мистер Каммингс, - сказал Томми. Он бросился, было, к нему, но когда в воздух брызнула кровь, с отвращением попятился прочь.
– Мистер Каммингс! Черт возьми, кто-нибудь, вызовите скорую! Врача, мать вашу! Он же умирает...
Так оно и было.
Рот у него открылся в жутком протяжном крике, зубы скрипели и щелкали, разрывая губы в клочья. Лицо превратилось в красную маску ужаса, язык вывалился изо рта, и зубы буквально раскусили его надвое. Все ученики собрались в тесный круг и наблюдали за его агонией. Это был какой-то кошмарный "мультик", проигрываемый в ускоренном режиме. Зловещая карикатура на человека, одержимого дьяволом, который бился и выгибался с такой эпилептической скоростью и под такими невозможными углами, что было слышно, как лопаются сухожилия и смещаются суставы.