Дьявол соленых песков
Шрифт:
Теплое прикосновение мужской ладони к плечам застало ее врасплох. Лана старательно держала дистанцию меж ними, но Дэм всячески нарушал условные границы, вводя ее в смущение.
— Ты слишком напряжена для отдыха, — услышала она совсем рядом с собой. — Знаешь, возвращаться даже в мыслях в тревожащую реальность — это преступление. Просто наслаждайся отведенными днями.
Еще одно обжигающее прикосновение к впадине между лопатками, и сердце ее забилось быстро-быстро. Лана невольно задержала дыхание. Какие слова подобрать, чтобы описать охватившие в тот момент ощущения? Какие силы найти, чтобы выстоять и не поддаться порочной слабости духа и власти желания? Жар ладони медленно опустился по позвоночнику вниз, и Лана не смогла удержать тихого вдоха. Ей бы следовало
Ощущение присутствия стало невыносимым — Дэм приблизился к ней вплотную. Теперь их разделяла разве что только одежда.
— До чего же ты сладкая, — услышала она над собой, и горячее дыхание опалило ее ухо.
Тяжелая рука легла на ее плечи — так бесцеремонно, подумалось Лане, — и в следующую секунду она ощутила, как ее развернули. Дамиан не дал ей и шанса на раздумья, порывисто обхватив ее талию одной рукой и прижав к себе, он не спешил убирать ладонь со спины, мучительно нежно и волнительно скользя ею вверх к шее. Словно пребывая в сладком гипнозе, Лана не могла отвести взгляда с жестких губ, гоня от себя желание вновь ощутить их напор и тепло. Дамиан поднес руку к ее подбородку и почти невесомо прикоснулся большим пальцем к губам, и они чуть приоткрылись в сладостном замешательстве. Лана сама не понимала, как у него получалось так воздействовать на нее одним только прикосновением, одной только близостью. Этот мужчина срывал с нее пелену спокойствия, слой за слоем, обнажая давно позабытую ею чувственность. И когда он овладел ее губами, она даже не могла найти в себе сил на сопротивление. Все мысли разом куда-то улетучились, остались только его руки, властно прижимающие к себе. Дьявол во плоти, настойчивый, чертовски возбуждающий. Его горячие прикосновения только распаляли, толкали на необдуманные поступки, ведомые самыми примитивными, но казавшимися в эти мгновения такими правильными желаниями. Ее подхватило этой обжигающей волной и все больше затягивало в пучину безумия.
Чувственной песней прозвучал в ее ушах его тихий шепот на родном языке, но Лана ничего не могла разобрать. Но именно бархатный тембр его голоса отрезвил, заставил собраться и не дать себе окончательно сгинуть в забытье собственного помешательства.
— Не надо, — тихо, но твердо произнесла она, давая понять, что надеяться на что-то большее ему не следовало.
Дамиан отстранился. Жесткий самоуверенный взгляд на его совершенно спокойном лице сбивал с толку. Ни капли эмоций, как будто только что не он страстно целовал ее, желая подчинить себе. Поразительное самообладание! В отличие от нее. Мысли все еще никак не могли собраться, чтобы хоть как-то достойно отреагировать на подобную выходку, и Лане стало горько. Она вновь стала игрушкой в руках еще одного самовлюбленного самца. Желанный трофей. Отступила на пару шагов назад, но так и не смогла отвести взгляда с его лица. До чего же красив. Короткие темные волосы, пронзительные глаза, прямой четко очерченный нос и жесткая линия губ. И даже столь нелюбимая ею небритость совершенно не портила, а даже придавала дерзости его образу. Конечно же, он знал, какое впечатление производил на нее, знал, какой раздрай творился сейчас в ее душе, но ни капли об этом не жалел. Ее не жалел. Лана видела это по его тяжелому взгляду из-под бровей. Он игрался с ней, словно прощупывая грань своей вседозволенности и ее податливости. И хоть в этот раз он снова застал ее врасплох, больше такого не повторится.
Прятаться в своем номере ей сейчас совершенно не хотелось, даже наоборот, было огромное желание затесаться среди толпы веселящихся на пляже возле бара, чтобы хоть таким образом оградить себя от этого дьявола. Пожалуй, парочка коктейлей в обществе с подругой будет сейчас в самый раз, а музыка сделает свое дело — тело погасит напряжение в ритме танца. Как он сказал ей? «Просто наслаждайся отведенными днями». Да, так она и сделает! Но только так, как решит сама. Оставалось только найти Татку…
Глава 8
Искать долго подругу не пришлось — она всегда была там, где шло веселье, в самой гуще событий. Одна, без своего «ангела», но и тот быстро нашелся занятый работой в баре, но все же успевавший бросать полные восхищения взгляды в сторону Татки. А та веселилась напропалую, наверняка позабыв и о скучавшей в одиночестве номера подруге, и даже о своем новом воздыхателе. В этом и была вся Татка — легкая в общении, на подъем, сверхоптимистичная, источник вечной энергии. Не обратить внимание на такую было просто невозможно. Она приковывала к себе внимание любого, от мала до велика, находила ключик к общению в человеком любого возраста, будь то малыш или человек солидного возраста. А уж мужчины и подавно были влюблены в нее поголовно. Татка осознавала это, но пользоваться не спешила: ей больше по нраву была сама игра, чем результат. Вот и сейчас, наслаждаясь производимым эффектом, она не спешила никого подпускать близко, хотя все же время от времени можно было заметить бросаемые украдкой осторожные взгляды в сторону ее нового знакомого, оставшегося в этот вечер работать.
— Какие люди и без охраны! — хмыкнула Татка, едва завидев перед собой подругу. — Решилась все же покинуть свою келью?
— Угу, — едва кивнув, признала очевидную глупость Лана.
— Тогда для начала в бар, стереть эту затравленную мину с твоего лица.
Пританцовывая, Татка повела ее следом за собой, где их встречал лукавой улыбкой «ангел», колдовавший над очередным заказанным коктейлем.
— Томас, текила-санрайз для меня и моей подружки! — не церемонясь, обратилась она к околдованному ею красавчику, получила в ответ «Непременно» вместе с улыбкой, поле чего вернулась к своей подружке. — Ты где была? Я к тебе так и не достучалась в номер.
— Уснула. Представляешь, банально уснула.
— Я смотрю, сон на тебя очень благотворно влияет, раз ты здесь — усмехнулась подруга.
— Тат, мне потом нужен будет твой телефон. Одолжишь?
— Да не вопрос. А твой что?
— А мой уплыл.
— В смысле? — не поняла Татка, наблюдавшая в этот момент за ловкими движениями рук Томаса.
— В прямом. Пошла на пляж поговорить с родителями, а потом, как на грех, Герман позвонил.
— И ты, глупая, ответила, — сделала недовольное заключение Татка.
— Надоело бегать от него.
— Ну и? Что с телефоном-то?
— С досады выбросила в море с пирса.
Татка медленно повернулась, чтобы посмотреть, не ошиблась ли она соседкой, лицо ее при этом выражало такое искренне удивление, будто перед ней был сам папа римский, одетый в нелепый обтягивающий спортивный костюм с разбросанными по всему материалу леопардовыми мордами.
— Бог ты мой, мать, ты ли это? — покачала она головой, едва отходя от шока. — Прям, так и в море?
— Ага. Про разговор не хочешь услышать?
— А чего там слушать-то? — отмахнулась Татка. — Все одно и то же: ты моя, бла-бла-бла, вернись, я все прощу. Слишком много пафоса на ровном месте. А судя по твоему нетипичному поведению, Герман и вовсе зашел за границы дозволенного даже для близких. Ты сюда чего приехала? Отдыхать. От него в первую очередь. Вот и отдыхай, подруга! Забей на этого гада. Ты ему ничем не обязана. Что он там тебе снова наговорил?
— Как обычно, — вежливо улыбнувшись Марио, протянувшему ей бокал с коктейлем, Лана поспешила спрятать взгляд от подруги, намеренно разглядывая алую жидкость со льдом. — Ох, не знаю, куда глаза мои глядели, когда я с ним знакомилась.
— Да что уж сейчас пенять, нас ты тогда ведь не слушала. Теперь ничего не исправишь. И так раньше была вся закрытая, вся в себе, а с этим кобелем и вовсе спряталась за своей холодностью.
— Почему кобелем? — невольно улыбнулась Лана, выцепив из слов подруги самое безобидное.
— Потому что имя у него собачье. У меня бабуля когда-то купила себе кобеля чихуа-хуа и назвала его Герман. Тот еще гад был. Но до твоего ему, конечно, еще ого-го!
Татка глотнула из своего бокала и блаженно закатила глаза: