Дьявол в бархате
Шрифт:
— Отбрось все эмоции! Ты ведь хотел подумать? Отлично, думай! Каково происхождение Лидии?
— Ее родители пресвитериане. Ее дед был цареубийцей — это хуже, чем индепендент или человек Пятой монархии 112 .
— И ты считаешь, что это не наложило печать на ее ум и сердце до того, как она вышла замуж за сэра Ника? Помни, она ведь считает себя женой сэра Ника. Когда я говорю» ты «, то имею в виду тебя в его обличье. По-твоему, Лидия не огорчилась, когда ты оторвал ее от старой няни, хотя она говорила только
112
Люди Пятой Монархии (милленарии) — протестантская секта, считавшая, что после ассирийской, персидской, греческой и римской монархий настанет пятое царство Христа на тысячу лет В 1661 году члены секты подняли восстание против Карла II, но были разбиты, а их предводители (бочар Томас Веннер и другие) казнены.
— Замолчи! Что общего может иметь Лидия с» Зеленой лентой «?
— Ты что забыл элементарные исторические факты?
— Нет.
— Тогда ты должен помнить, что милорд Шафтсбери, будучи при Оливере ревностным пресвитерианином, во время Реставрации добился, чтобы все пуританские секты дали клятву верности и таким образом были признаны законом 113 . Разве тебе неизвестно, что Шафтсбери активно привлекает в» Зеленую ленту» старых пресвитериан и индепендентов?
113
Акт о единообразии 1 б62г требовал от священников пуританских сект признания основ англиканской церкви и клятвы, что они не будут выступать против короля.
— Но Лидия! Она часто говорила, что не интересуется политикой!
— Тебе не кажется, что слишком часто? Вспомни, сколько раз она уводила разговор от опасной темы!
— Замолчи, говорю тебе! В ту ночь, когда я впервые повстречал ее в комнате Мег… — при мысли о Мег его ум сделал небольшую паузу, — … я пытался извиниться за поведение сэра Ника и попросить прощения. А Лидия ответила: «Вы просите моего прощения? А я от всего сердца прошу вашего».
— Что же еще ей оставалось сказать?
— Не понимаю тебя.
— Никто не изображает Лидию холодной и бессердечной. Она была тронута. Как ты думаешь, почему Лидия не послушалась родителей и вышла замуж за сэра Ника? Исключительно из-за физического влечения. Узнав, что сэр Ник — жестокий и кровожадный пес, она его возненавидела, но какая-то тень этого влечения сохранилась.
— Конечно, сохранилась! Когда на следующее утро Лидия вошла в эту спальню с сыпью от яда на лбу и руках, она была сама нежность и…
— Разумеется, она притворялась нежной. А ты помнишь, что ты ей сказал?
— Я забыл.
— Только потому, что хотел забыть! Сэр Ник, обезумев от гнева, призвал проклятье Божье на пуритан и всех их близких. Так как Лидия казалась мягкой и доброй, ты забыл, что она в душе такая же отчаянная круглоголовая, как ты роялист.
— Но ведь потом Лидия была нежной! Она ведь сама просила меня… прийти к ней ночью!
— Это тоже притворство. А кроме того, ты же знаешь, что она — женщина сильных страстей.
— Ты лжешь! Это не было притворством!
— Значит, оскорблено твое тщеславие?
— Ты утверждаешь, что в то утро, как только я вышел из спальни после нашего объяснения, Лидия написала письмо моим врагам, сообщая им, где меня найти?
— Конечно! Она не любит тебя. Ты опасен, и тебя нужно уничтожить.
— Прекрати нести чушь!
— Ты же сам хотел все обдумать. Сколько раз, когда Лидия хотела произнести в твой адрес притворные хвалы, с ее языка срывалось слово «круглоголовый»? Вспомни: «добр как священник, и храбр, как железнобокий». Эти слова так вдохновили тебя, что ты бросил вызов всему клубу «Зеленая лента», и никто не осмелился поднять на тебя руку!
— Да я тогда даже не вспоминал о словах Лидии!
— Кто завлек тебя в тот вечер в Весенние сады, а до этого успел ускользнуть из дома и послать записку, чтобы натравить на тебя трех фехтовальщиков? Думаешь, Лидия выходила купить новое платье? Чепуха! Магазин «Ла Бель Пуатрин»— новое место для получения информации.
— Говорю тебе: прекрати эту пытку! Если я безразличен Лидии, то как ты объяснишь ее ревность, особенно к Мег?
— Лидия — женщина, а ты — ее собственность, которую она никому не позволит отобрать, а тем более Мег — вернее, Мэри Гренвилл. Лидия знает, что ты не перестаешь думать о Мег, и не может этого вынести, как не смогла бы никакая женщина.
— Уверяю тебя, что я выветрил у нее из головы весь пуританский вздор!
— За один месяц? Когда ты с пятью слугами отправился сражаться с шестьюдесятью противниками — соотношение просто немыслимое! — Лидия попыталась удержать тебя? Нет — ее интересовали драгуны, которые сделали такой великолепный поворот кругом, словно отряд круглоголовых.
— Она верила в мою победу!
— Помни, что умственно, а не телесно, тебе сорок пять лет, — настаивал беспощадный собеседник. — Неужели тебя так легко могут одурачить хорошенькая мордашка и соблазнительная фигурка?
— Я просто хочу все понять…
— Тогда вспомни, как Лидия настраивала тебя против Мег Йорк — против единственной женщины, которая тебя по-настоящему любит. Лидия ненавидит сэра Ника и, думая, что ты — это он, использует на тебе любовные хитрости, которым научилась у сэра Ника.
Фентон вскочил, закрыв ладонью глаза.
Он знал, что должен сдержать кипящий в нем гнев. Попытавшись отбросить назойливое нашептывание невидимого собеседника, Фентон сел перед окном и привел в порядок свои мысли. Он смотрел в черноту, покуда тиканье часов на туалетном столе не напомнило ему о времени.
Было без десяти девять. Фентон уже пришел к решению. Снова поднявшись, он положил часы в карман. В тот же момент в дверь тихонько постучали.
Вошел Джайлс.
— Сэр, — неуверенно начал он, — я не хотел вас беспокоить, но эта женщина Пэмфлин…
Джудит Пэмфлин, как всегда суровая и прямая, словно жердь, вошла в спальню.
— Миледи спрашивает, почему вы не пришли к ней после вашего возвращения. — Казалось, что мисс Пэмфлин усмехается. — Она также просила…