Дьявольская Королева
Шрифт:
Я вычислила движения Дженаха по ночному небу и подсчитала, когда он соединится с Луной. Самое благоприятное время должно было наступить через несколько месяцев.
Значит, мой камень Козимо Руджиери приготовил заранее, за недели, а может, и за месяцы. Он знал, что талисман мне понадобится, и просто ждал случая преподнести его.
Весной 1534 года мы недолго оставались в Париже. Королю, как и мне, не нравились условия проживания, так что вскоре мы переселились в замок Фонтенбло, к югу от города.
Если Лувр был самой маленькой королевской
Я пригласила Челлини в свой кабинет и показала ему рисунок золотого кольца, в которое надо было вставить камень. Когда работа была выполнена, я хорошо ему заплатила и спрятала кольцо в тайнике вместе с остальными своими секретами.
За весной настало лето, а за ним и осень. Все свободное время король охотился. Его сопровождала La Petite Bande [19] — так он называл придворных дам. Теперь все мы пользовались дамскими седлами, и каждая женщина старалась угнаться за королем.
19
Маленькая банда (фр.).
Как-то в конце сентября мы преследовали оленя. Я веселилась, мне было хорошо в моей новой жизни. Погода стояла отличная — солнце и приятный ветерок. Мы с Анной, смеясь, галопом пустились за королем.
Вдруг зазвонил колокол, возвещая, что умер какой-то важный человек. Мы прекратили охоту и вернулись, притихшие и любопытные. Главный конюх не знал, что случилось.
Я спешилась и направилась в свои комнаты. Мадам Гонди ожидала меня в дверях. Слезы частично смыли ее румяна, оставив белые дорожки на щеках. Другие дамы и слуги плакали.
— В чем дело? — спросила я.
Мадам Гонди перекрестилась.
— Ваше высочество, мне так жаль, что именно я сообщаю вам это. Ваш дядя, его святейшество…
Я была потрясена, однако не заплакала. Любому верующему тяжко принять весть о смерти Папы, к тому же он был моим родственником. Но я все еще обижалась на него за то, что на роль правителя Флоренции он выбрал своего незаконнорожденного сына Алессандро.
Как только шок прошел, мне стало не по себе: Климент умер, заплатив лишь половину моего приданого, и его обещание военной помощи королю Франциску не было исполнено. В часовне я молилась, чтобы его наследник стал другом мне и Франции, но Бог никогда меня не слышал.
Через семь дней после кончины Климента Луна поднялась вместе с Дженахом. В сорок три минуты после полуночи я пробралась в свой кабинет без окон и открыла ключом потайное отделение.
Письменный стол я превратила в самодельный
Все прошло непримечательно, без вмешательства потусторонних сил. Я повторила ритуал окуривания ладаном и призвания к Дженаху семи ночей, в сорок три минуты после полуночи. Раньше я беспокоилась, что не смогу встать в назначенное время, однако все получилось.
Через две недели Папой назначили Алессандро Фарнезе. Он взял имя Павел III. Если его избрание и причинило королю Франциску некоторое беспокойство, то его величество никак этого не показал и относился ко мне так же тепло, как прежде. В последний день октября, в канун Дня всех святых, мы вместе сидели за завтраком, оживленно говорили о произведениях Рабле и рассуждали, почему они еретические. Затем я отправилась в конюшню, собираясь прогуляться с королем и его «бандой». На душе у меня было легко.
Когда я приблизилась, то увидела, что дамы — за исключением Анны — торопятся назад, к дворцу, и лица их искажены страхом. Мари де Канапль отчаянно махала руками. Я не поняла, о чем она пытается меня предупредить.
В конюшне грумы загоняли испуганных лошадей в стойла. Возле входа находились три человека: коннетабль Монморанси, герцогиня д'Этамп и король. Герцогиня молчала, она была растеряна. Монморанси, величественный и неподвижный, смотрел в землю.
Король орал и рубил воздух хлыстом. Он ударил им одного из грумов, который управлялся не так быстро, как хотелось королю. Парень вскрикнул и отскочил.
Я остановилась поблизости. Герцогиня широко раскрыла глаза и попыталась жестом отогнать меня.
— Ничего! — вопил король, брызгая слюной.
Он снова рассек воздух хлыстом, потом стал колотить им землю. Полетела сбитая трава.
— Она ничего мне не принесла! Ничего! Явилась голая, эта девчонка!
Я отпрянула. Франциск заметил это движение и стал на меня наступать, в его интонациях слышалась угроза.
— Совершенно голая, понимаете? — У него сорвался голос. — Голая.
Я все поняла. Низко поклонившись, я повернулась и зашагала обратно, стараясь изо всех сил не терять достоинства.
Мезальянс. Французы употребляют это слово, имея в виду неравный брак. Это слово было у всех на устах — у придворных, у слуг, хотя никто не осмеливался произнести его при мне.
Французы меня терпели, но никогда не любили. Я была для них необходимым злом — простолюдинкой, которая дала обещание, но не сдержала его. Не принесла золота обанкротившейся нации, не дала солдат, чтобы мечта Франциска завоевать Италию исполнилась. Так легко было отставить меня в сторону, ведь ребенка я еще не родила.