Дьявольски рисковый
Шрифт:
Это оно и делало, в то время как мама и я убирали, мыли и тёрли, пока всё снова не стало совершенно чистым, а мама в это время, не спросив, тараторила мне все рецепты, которые любила готовить (мы оба знали, что результат чаще всего был несъедобным), и засыпала меня утомительными советами домохозяйки.
Но курица, к моему великому удивлению была вкусной - такой вкусной, что я решила взять вторую порцию, хотя была уже совершенно дёрганной, потому что хотела наконец допросить Леандера. Не только насчёт курицы. А насчёт тысячи разных вещей, из которых ни одна
В то время как я жевала, я в уме составляла целый список упрёков. Прежде всего, он должен мне наконец сказать, как выглядел тройной прыжок. Я думала об этом уже даже тогда, когда сидела на туалете. Иногда мне также снились об этом сны. Это были не хорошие сны.
С другой стороны, гармонично поужинать с мамой и папой тоже было правильно, потому что такие моменты стали редкими. Может быть это даст мне преимущества или даже ослабит строгие тюремные правила, если я останусь ещё немного сидеть с ними.
Когда мне, примерно в десять, было позволено уйти в свою комнату - Кто готовит, тот должен и мыть посуду, - вбивала в меня мама, Леандер снова лежал поперёк моей кровати. Только в этот раз он снял свою обувь. Я даже не пыталась разбудить его или столкнуть с матраса.
Я боялась при этом нечаянно слишком долго до него дотрагиваться. Касаться Леандера было запрещено, это также было опасно. Потому что так, я могла стать невидимой - противные чары вуду Чёрной бригады, которые не смотря на защитные чары всё ещё действовали.
Поэтому я только быстро приняла душ, почистила зубы, закрыла мою комнату, на всякий случай и волей-неволей устроилась на диване Леандера.
Все здесь пахло Леандером. Подушки, одеяла, простыни. Дорогой гель для душа и мята. А с недавнего времени ещё и анис. Когда я наконец, заснула, то мне приснился сон о рождественских пряниках бабушки Анни.
Глава 3. Боязнь прикосновений
– Леандер! Проснись наконец! Пожалуйста!
Я редко говорила Леандеру пожалуйста, но сейчас это было срочно. Он должен был проснуться. Но он лежал на кровати, как мешок с мукой - мукой с запахом аниса, и храпел с Могваем дуэтом. Чёрт, как мне только разбудить его, не крича и не касаясь?
Сегодня вечером, когда пришла домой, я потрясла его, без последствий, но это ничего не принесло. Может быть пощекотать? Была ли щекотка не слишком милым прикосновением? Того, кого ты не можешь терпеть, не щекочешь. Тогда лучше не сильно шлёпнуть по затылку. Но что, если тогда он погрузиться в сон ещё глубже? Он итак спал уже, как мертвец!
Я, со стучащим сердцем, включила свет. Леандер продолжал беззаботно храпеть дальше, но в ярком свете лампы я заметила, что из кровати торчал гриф его гитары. Леандер должно быть уснул, пока бренчал. Кроме того у него в ушах торчали мои наушники. Он что, во время сна слушал музыку? Это бы объяснило, почему он не реагировал.
А наушники, были всё-таки наушниками, а не частями тела Леандера. До них мне можно было дотрагиваться. Я выловила двумя пальцами кабель и осторожно потянула за него - а потом всё произошло так быстро, что я с испугу завизжала и забыла, как правильно делать кувырок, когда падаешь. Грубо, моя голова ударилась о стену. Вторая шишка за этот день, почти как в старые времена.
– Ты совсем сошёл с ума?
– зашипела я на Леандера угрожающе, как только смогла понять, что случилось и что к этому не приложила свои невидимые руки Чёрная бригада. Это был сам Леандер, который так сильно оттолкнул мою руку, что я потеряла равновесие. А должно было многое случится для того, чтобы я потеряла равновесие.
Но и Леандер выглядел испуганно. Широко раскрытыми глазами он уставился на меня и прижал свою левую руку к сердцу. Я взвизгнула ещё раз, когда наполовину пустая бутылка выкатилась из под одеяла и гремя упала на пол.
– Ну классно, Леандер.
– Я поймала её, прежде чем она смогла разбиться о стену.
– Сейчас мои родители ворвутся в комнату.
– Запомни одно, Люси, d’accord? Никогда - не - вытаскивай - мне -из ушей - мои - наушники , когда я лежу в постели и слушаю музыку. Никогда. Ясно?
Ой-ой, каким же тоном он снова со мной разговаривал. Я попыталась подавить дрожь, которая накатывала на меня рывками, с того времени, как я проснулась.
– Это мои наушники. И я не могла знать, что ты слушаешь музыку. Ты храпел, кроме твоего храпа почти больше ничего не было слышно. Во всяком случае ничего ... ничего нормального.
– Ничего нормального?
– Леандер вытащил насадки из ушей и посмотрел на меня.
– Скажи ... ты что дрожишь, шери?
О пожалуйста, не называй меня шери, подумала я сердито. Шери изжило себя. Нам нельзя было больше касаться друг друга, так что тебе не нужно теперь называть меня шери.
– Я в порядке, - ответила я ворчливо и натянула его одеяло вокруг своих плеч, хотя оно не могло ни согреть меня, ни остановить дрожь. Холод был под моей кожей.
– Леандер, я ... я услышала что-то странное и это гарантированно была не музыка из твоих наушников. Это было ... это сидело глубоко у меня в ушах. И тут же меня разбудило.
– Это была музыка? Мелодия?
– Леандер вцепился сильнее руками в наушники, как будто испугался, что я могла забрать их у него.
– Нет, не мелодия. Пронзительное жужжание. Такое будто ... будто ...
– Я понизила голос, хотя из-за мамы и папы и так уже говорила шёпотом.
– Я думаю, они поблизости. Леандер, я ...
– Качая головой, я скрестила руки на груди.
Я хотела сказать, что боюсь. Чуть ранее это даже был панический страх. У меня не было сомнений, что они были здесь, что защитные чары Леандера разрушились, и они нашили его и что не только заберут его, но и накажут меня. Чёрная бригада любила наказывать и ябедничать.
– Значит не мелодия?
– Голос Леандера прозвучал почти разочарованно.
– Нет, не мелодия, как часто мне ещё это повторять? Не мелодия, не аккорд, только действующая на нервы, пронзительное жужжание ангелов-хранителей ...