Дьявольский котёл
Шрифт:
– Чтобы не мешался со своими остротами. – Женщина криво усмехнулась, хотела убрать пистолет обратно в кобуру, но передумала и сказала. – Так что, капитан, ты следующий?
– Да пошла ты, сука!.. Ты кто вообще такая?
– А ты ему скалкой между глаз, Ольга, – проговорил здоровенный боец и усмехнулся.
– Осипчук, заткни пасть! – Женщина поморщилась. – Я думала, капитан Нестеренко, что мы с тобой никогда уже не встретимся, как две параллельные прямые. – Она скабрезно оскалилась. – Но судьба нас опять свела. Ты снова встал на моем пути. Хорошо, представлюсь. Гетманская Ольга Александровна, бывший врач-невролог в городе Ивано-Франковск, старший сержант
В хрупком на вид кулачке обнаружилась немалая сила. Скула пленника заныла.
– А особенно тебя ненавижу, капитан Нестеренко. – Ольга нависла над ним, ее лицо сводила судорога, эмоции уже не сдерживались. – Из-за таких, как ты, я потеряла брата. Он погиб, освобождая от ваших мразей город Краматорск. Из-за таких, как ты, я потеряла мужа, офицера боевого крыла «Правого сектора». Его убили в ноябре, в разгар так называемого перемирия, во время артобстрела под Ильичевкой. Из-за тебя погибли хорошие ребята в Карпухино, моя подруга Жанна, командир группы Верницкий. Ты, наверное, догадался, что я не стала переходить линию фронта, добыла гражданскую одежду и пробралась в Любавино, где корректировала огонь нашей артиллерии. Уничтожить твою гребаную часть, капитан, было для меня делом чести. Я уже навела о тебе справки, знала, кто ты такой. Но тебе удалось выкрутиться, вывести своих боевиков и технику. Я целые сутки сидела в Кротово у надежных людей, потом пришла в Новокольское к полковнику Сирко, а затем – в батальон «Висла», чтобы воевать плечом к плечу со своими соратниками.
– Ты не лезла в первые ряды, которые мы благополучно положили. – Говорить было трудно, но Олег справился с этим.
– У каждого свой ряд, – отрезала женщина. – Зато мне доставит колоссальное удовольствие пристрелить тебя, капитан Нестеренко. На земле станет чище.
– Да, конечно. А когда вы уничтожите всех жителей Юго-Востока, тут станет совсем чисто.
– Правильно, – согласилась женщина. – Какие мы догадливые. Только незачем уничтожать всех до единого жителей Юго-Востока. Кто-то должен и работать. – Глаза женщины заблестели нездоровым огнем. – Знаешь, капитан, между нами говоря, я несколько недолюбливаю Адольфа Гитлера, поскольку он был против независимой Украины, но многие его методы и взгляды поддерживаю. Особенно в той их части, которая касается неполноценности русской нации и того, как она загаживает планету.
«Это диагноз», – тоскливо подумал Олег.
Он смотрел, не моргая, в глаза этой злобной фурии, а она – на него. Ольга прожигала пленника взглядом, кусала губы, потом стала медленно поднимать пистолет.
– Вообще-то я не понимаю тебя, капитан, – подумав, проговорила Гетманская. – У тебя могло быть прекрасное будущее в обновленной Украине. Ты толковый офицер. С твоими-то способностями!..
«Так и умру непонятым», – подумал Олег.
На улице вдруг хлестнула автоматная очередь! Закричали люди. Потом вспыхнула такая пальба, хоть уши затыкай.
Ольга изменилась в лице, резко повернула голову в сторону проема. Она попятилась, не спуская пистолета с пленника, быстро глянула на него, потом на улицу. Там полным ходом гремели выстрелы, кричали и падали люди.
Из дверного проема вылетел приклад и ударил по руке, в которой женщина сжимала пистолет.
– Командир, хватит валяться, наши в городе! – С этим зычным воплем в дот влетел страшный, весь оборванный лейтенант Федорчук.
Он врезал Ольге локтем по скуле, подобрал ее пистолет. Она отлетела к противоположной стене, ударилась об нее головой.
Глаза женщины закатились. Она картинно стала сползать по бетону на пол.
Олег пружинисто вскочил и сам удивился, откуда взялась такая прыть у «старого, больного» человека. Сердце его бешено стучало, руки-ноги работали нормально.
– Федорчук, ты откуда? С того света? – Голос подводил капитана, он от волнения не говорил, а каркал.
– Вот это ты точно подметил, командир! – заявил взводный и ощерился. – В натуре с того света! Ты же видел, укропы напали на западный пост. Мы стали отстреливаться, но они нас рассеяли! Прикинь, командир, большинство наших погибло, остальные на поле залегли, потом доползли до оврага, куда покойников сбрасывали. С мертвыми лежать, притворяясь таким же, это, знаешь ли, еще то удовольствие!
– Сколько вас, Федорчук?
– Со мной семеро. Не волнуйся, мы уложили всех укропов, которые здесь были.
Олег окинул беглым взглядом закоулки, подобрал автомат мертвого бойца ВСУ. Ольга Гетманская лежала без сознания. Ротный вышел на улицу.
Выжившие спецназовцы выглядели жутко. Лица черные, глаза запавшие, их шатало от нечеловеческой усталости. Но они готовились к бою, собирали боеприпасы с мертвых. Читайло, похожий на трубочиста со стажем, изобразил нетленный испанский жест. Мол, но пасаран. Пабло Кармона, весь оборванный, волосы дыбом, увидел это и вяло засмеялся. Раймер деловито продувал внутренности «калашникова», клацал затвором. Некая бледная личность, отдаленно похожая на бывшего сотрудника «Альфы» Щетинкина, вытаскивала из-под завалов восточного поста чудом уцелевший ручной пулемет. В стороне Карпенко с распухшей челюстью и эстонец Валле, выживший каким-то чудом, укрепляли передовую траншею, стаскивали в нее оружие и запасные магазины.
Олег сглотнул. Его подчиненные размеренно работали и не замечали, что все подходы к передовому рубежу завалены телами украинских военных. Часть пейзажа. Привыкли.
Вдруг кто-то завозился в глубокой воронке, оставшейся после взрыва снаряда. Посыпалась земля, и взорам присутствующих явилась чумазая физиономия Мишки Фендика! Он поморгал, схватился за край воронки, чтобы заново не упасть, и зачем-то ударил себя по уху. Это оказалось плохой идеей. Мишка повалился на колени, и из воронки понеслись звуки безудержной рвоты.
– Вот она, стабильность в нашем непростом мире, – широко улыбаясь, прокомментировал ситуацию Раймер. – Смертные умирают, бессмертные живут вечно.
«Господи, как же хорошо находиться в мире живых. Девять человек уцелели!» – подумал ротный, шагнул обратно в дот, и – мама дорогая! – кто-то вытолкнул его оттуда с такой силой, что он упал и ударился мягким местом.
Из бетонного короба выпрыгнула злобная мегера с горящим взором, крутанулась на месте и, перепрыгивая через траншеи, понеслась в сторону северной лесополосы. Ополченцы растерялись, замешкались. Женщина бежала красиво, подбрасывая ноги. Черные волосы трепетали по ветру. С ее затылка стекала кровь. Ко всем своим прочим достоинствам и недостаткам эта тварь оказалась еще и превосходной бегуньей.