Дыхание богов
Шрифт:
Зевс подмигивает.
– Ты уверен, что в живых остался «именно тот Мишель»?
– «Именно тот» – это Мишель, в котором моя душа.
– «Именно тот» – это тот, которого ты способен любить. Любишь ли ты себя немного больше теперь, когда поднялся на гору и говорил с самим Зевсом?
– На самом деле я еще не осознал, что со мной происходит.
– Вот в чем проблема с теми, кто «меньше, чем ничто». Они получают награду, но чувствует себя настолько недостойными, что не ценят ее.
Он встает передо мной. Его лицо уже не так сурово.
– Ты представлял меня именно таким? И таким ты представлял себе Зевса греческих мифов? Признайся, что, когда ты только попал сюда, ты был впечатлен моим видом.
К моему огромному изумлению, он начинает уменьшаться и превращается в пигмея-альбиноса с курчавыми волосами и красными глазами.
– Может быть, ты представлял меня таким? Он превращается в белого красноглазого быка.
– Или таким? Именно в таком образе я являлся некоторым смертным женщинам на «Земле-1».
Он превращается в белую птицу. В Лебедя. Он был Лебедем, который указал мне путь, когда я заблудился в тумане.
Он летает вокруг меня по комнате. Я тру глаза.
– Или таким?
Теперь он превратился в белого кролика. Это он выскочил из норы и указал мне дорогу за водопадом.
– Я тебя не так пугаю теперь? Стоит немного увлечься представлением, и люди теряют веру. Вам нужно, чтобы были соблюдены условности. Всем нужен образ отца-великана, бородатого, властного и загадочного. Только это действует. Пффф…
Кролик внимательно смотрит на меня, опускает длинное ухо, моргает и говорит:
– Похоже, все, что я тебе рассказываю, не очень-то потрясает твое воображение.
Его глаза меняют цвет. Они становятся синими, начинают увеличиваться, становятся больше головы. Один глаз начинает уменьшаться, а другой растет. Вскоре передо мной плавает в небе глаз длиной в три метра. Его гладкая поверхность блестит. Зрачок расширяется, он похож на черную пропасть, которая зияет за блестящей роговицей. Я отступаю. Глаз еще увеличивается. Я снова отступаю, теряю равновесие, падаю на четвереньки. Поднимаю голову – глаз парит надо мной.
Гигантский глаз в небе – это был он.
Веко опускается, как занавес. Глаз уменьшается. Зевс постепенно принимает вид двухметрового олимпийского бога. У него снова красные глаза.
– Вы лично наблюдали за мной с самого начала? – бормочу я, еще не оправившись от шока.
Вместо ответа он тянет меня в коридор, подводит к двери, за которой лестница. Лестница ведет в комнату, где двадцать четыре двери. Зевс открывает одну из них. Внутри комната, похожая на храм музы Талии. Стены обиты красным бархатом, трюмо, перед которым гримируются актеры, освещено. Меленькая сцена похожа на подмостки для кукольного представления в городском саду.
Зевс берет марионетку, деревянного человечка, управляемого при помощи ниток.
– Вот что происходит, когда человек появляется на свет.
Он берет куклу и ставит на сцену. Дергает за ниточки, и кукла двигается, как живая. Она вертит головой, изображая удивление.
– Вот что происходит, когда человек умирает. Зевс отпускает нитки, и кукла падает. Потом он снова поднимает ее.
– Все остальное время она двигается. Она не знает, что есть кто-то, кто дергает за нитки. Или не дергает. Нам, богам, важно, чтобы ниток не было видно. Марионетки думают, что ниток нет. Важно, чтобы они считали себя свободными. Иначе опыт провалится.
– А у нас, богов-учеников, есть нитки?
Зевс загадочно улыбается и убирает марионетку на место.
– У тебя есть утопия?
– Я думаю об этом.
– Это важно. Думая о лучшем будущем, ты даешь ему возможность однажды осуществиться. Я хочу задать тебе один вопрос. Ты любишь своих смертных или ты просто проводишь время, наблюдая за ними, как за красными рыбками, хомяками, кошкой или собакой?
– Должен признать, что я испытываю к ним некоторую привязанность.
– Ты страдаешь «болезнью переноса»?
Я понимаю, что речь идет о типично божественном неврозе, который заключается в том, что начинаешь путать себя со своим народом. Я отвечаю максимально честно:
– Нет, я не думаю, что у меня «болезнь переноса».
Царь богов не удовлетворен ответом. Вероятно, ему известно, что все боги рано или поздно начинают отождествлять себя со своим народом.
– Посмотрим.
Зевс хватает меня за руку, мы выходим из театрального зала и возвращаемся в круглую комнату со множеством одинаковых дверей.
Он немного медлит и открывает ту, что находится у нас за спиной.
– Ты сражался с самим собой. В следующем испытании тебе предстоит выступить против твоего народа.
111. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ИСТОРИЯ КОШЕК
Самые древние останки домашней кошки были обнаружены в одной из могил в Иерихоне. Они относятся к неолиту, это около 9000 лет до Р. X. Египтяне почитали кошек как воплощение Баст, богини плодородия, исцеления, любовных наслаждений, танца и единомыслия.
Мумии умерших кошек хоронили на специальных кошачьих кладбищах. Убийство кошки в Древнем Египте каралось смертной казнью.
Кошки распространились по всему миру на торговых кораблях финикийцев и евреев, которые высоко ценили их за то, что они ловили крыс. За тысячу лет до Р. X. кошки попали в Китай. Китайцы верили, что они приносят удачу. В Европе кошки появились за 900 лет до Р. X., в Индии – за 200. Корейский император Ичиджо подарил кошку японскому императору, открыв Японию для представителей семейства кошачьих.
Все эти кошки произошли от своих египетских прародителей. В каждой стране количество домашних кошек было относительно невелико, и неизбежное кровосмешение вызвало генетические изменения. Люди производили отбор кошек по тем признакам, которые их особенно интересовали, – форме тела, цвету шерсти или глаз, создавая таким образом местные разновидности: в Персии появилась персидская кошка, в Турции – ангорская, в Таиланде – сиамская.
В Средние века католическая церковь считала, что кошки связаны с колдовством, и систематически их истребляла, так что кошки были на грани вымирания. С того же времени собака считается верным и послушным животным, а кошка – независимым и порочным.
Во время эпидемии черной оспы, свирепствовавшей в Европе в 1384 году, еврейские общины пострадали значительно меньше, чем остальное население. И сразу после окончания эпидемии началась волна погромов и резня в гетто.
Теперь известно, что чума меньше затронула еврейские кварталы, потому что их обитатели, как правило, держали кошек, которые истребляли крыс.
В 1665 году в Лондоне началась ужасная эпидемия чумы после того, как там начали организованно истреблять кошек.
К 1790 году кошек перестали считать пособницами дьявола. Тогда же в Европе прекратились эпидемии.
112. ПРОТИВ МОЕГО НАРОДА
Дверь ведет в оранжерею, где на ветвях деревьев висят сферы с планетами. Это подобие подвала Атланта, так же как театральный зал, который мы только что покинули, был подобием жилища музы театра, а музей – лаборатории Гермафродита. Вернее, наоборот. Те, кто внизу, скопировали то, что я вижу здесь.
Зевс подходит к месту, куда я спрятал разбитую сферу.
– Ты, кажется, разбил мир?
– Я случайно, – признаюсь я.
Зевс хмурится.