Дыхание бури
Шрифт:
– Но ведь ты убегала и от меня. И теряла последний шанс на хорошую карьеру. Ни один режиссер и разговаривать бы с тобой не захотел, если бы узнал, что ты сбежала прямо со съемок фильма, еще до их окончания.
– Да, ты прав, я просто не подумала об этом, – слабым голосом согласилась с ним Бренна. – Но мне не оставалось ничего другого. Я не могу отдать Рэнди Полу Шадо.
Она по-детски вытерла ладошкой мокрые глаза.
– Никто не заберет у тебя твоего ребенка, – твердо произнес Донован. – Я этого не допущу. Если бы ты вместо того, чтобы в панике убегать, пришла ко мне, я
Бренна покачала головой, услышав знакомые самоуверенные нотки в его заявлении. С ней ничего не случится, потому что так сказал Майкл Донован. Да здравствует Майкл Донован! Но все же, несмотря на собственное критическое отношение к его заверениям, от этих слов она немного успокоилась. Кроме личной симпатии к ней, о чем Майкл постоянно напоминал ей своим поведением, он имел и чисто деловой интерес: Бренна Слоун должна сняться до конца в его картине, которую нужно выпустить в срок. Он направит свою кипучую энергию на решение ее проблемы, как направил бы ее для преодоления любой преграды на своем пути.
Бренна почти решилась признаться, что ребенок вовсе не ее, а Джанин. Если она действительно собирается обратиться к нему за помощью, он должен знать все. Если бы Джанин знала, в какой переплет попала ее сестра, то простила бы ей то, что она нарушила данное ей обещание.
Но вдруг Бренна засомневалась. Захочет ли Донован помогать ей, когда узнает, что ребенок не ее? К Рэнди он не испытывает никаких чувств. Не решит ли он, как и все остальные, что ей следует отдать ребенка Полу – родному отцу мальчика? Нет, она не имеет права рисковать, слишком высока цена. Ради Рэнди она готова и солгать.
Донован прошел к бару, налил виски в два стаканчика, вернулся и протянул ей один из них. Бренна взяла виски и усмехнулась:
– Ты решил меня окончательно споить сегодня?
– Нет. Сейчас немного виски тебе будет как раз кстати. Расскажи, почему Шадо имеет право претендовать на Рэнди? Ты ведь сама сказала, что в свидетельстве о рождении отец ребенка не указан.
Избегая встречаться с Майклом взглядом, Бренна вкратце рассказала об угрозах Пола. Но она ни словом не обмолвилась о Джанин, дав понять Доновану, что Шадо угрожал найти лжесвидетелей любовной связи между ним и Бренной, и это привело ее в такой ужас.
– И это все? – спросил Майкл, когда она закончила свой сбивчивый рассказ. – А он не пытался шантажировать тебя? Не предложил тебе отказаться от своих претензий на Рэнди и оставить его с тобой, если ты ему заплатишь?
Бренна молча кивнула и с облегчением вздохнула. Слава Богу, он ничего не заподозрил и принял охватившее ее чувство вины за проявление страдания.
– Он предложил мне выйти за него замуж. Но я не могу выйти замуж за Пола Шадо, даже ради Рэнди.
– Замуж, – задумчиво повторил Донован и отпил виски. – Негодяй успел неплохо тебя изучить. Со временем, потеряв последнюю надежду, ты могла бы согласиться и на это. Можно не сомневаться, что ради ребенка ты пойдешь на все, и это делает тебя очень уязвимой. Придется оградить тебя от подобных посягательств.
– Как? – устало спросила Бренна.
– Я сам женюсь на тебе, – медленно произнес Майкл.
Бренна замерла, ощущая тревожный
– Это не смешно, – прошептала она, переводя дыхание.
– А я и не собирался тебя смешить. Я всего лишь предлагаю способ решения твоих проблем. После нашей женитьбы Шадо не посмеет преследовать тебя и претендовать на твоего сына. Я сумею постоять за свою семью.
– Но он все равно будет искать свидетелей, чтобы отобрать у меня Рэнди.
– Только не в том случае, если я заявлю, что отец Рэнди – я, – отрезал Майкл. – Естественно, я не в восторге от мысли, что меня посчитают соблазнителем юной Лолиты, но уверен, в суде скорее поверят моим показаниям, чем выдумкам Шадо. Я вкладываю немало денег в экономику штата, и у меня есть влиятельные друзья, которые будут рады мне помочь, если я попрошу их об этом.
– Но тебе никто не поверит! – в отчаянии воскликнула Бренна. – Я ведь даже не знала тебя три года назад.
– А кто может это с уверенностью утверждать? – саркастически поинтересовался он. – Против каждого свидетеля Шадо, который заявит, что у вас действительно был роман, я найду десять, которые присягнут, что ты была моей любовницей.
– Ты им заплатишь и заставишь взять на душу грех лжесвидетельства?! – в ужасе воскликнула Бренна.
– Да, если будет нужно, – не колеблясь, ответил Донован. – Ты ведь не хочешь потерять Рэнди? Нельзя быть уверенной в том, что обязательно выиграешь дело только на том основании, что ты права. Иногда правосудие приходится подталкивать в нужном направлении. – Он усмехнулся. – Хотя, думаю, до этого дело не дойдет. Твой бывший возлюбленный, похоже, не такой уж добропорядочный гражданин. Я отыщу способ, как подействовать на него, не доводя дело до суда. Завтра же прикажу юристам заняться им. – Он осушил стакан и поставил его на столик. – Чем быстрее мы поженимся, тем лучше. Скажем, дня через три… Этого хватит и на подготовку к свадьбе, и на завершение съемок. Завтра я пришлю к тебе врача, чтобы он сделал анализ крови на совместимость.
– Подожди! – запротестовала Бренна. – Не так быстро, я просто не поспеваю за тобой. Мне нужно подумать. Все случилось так неожиданно…
Донован снова действовал с привычным ему напором, пробивая себе дорогу вперед и не разбирая препятствий, словно ураган. Она чувствовала, что если хоть немного не задержит его натиск, то ее унесет с дороги, будто маленький листок, сорванный бурным ветром.
– О чем подумать? – нетерпеливо спросил Майкл. – У тебя будет сын, карьера, богатый муж. Что еще можно пожелать?
Ей не совсем понравился цинизм, прозвучавший в его голосе.
– Почему ты решил так поступить? – в замешательстве проговорила Бренна. – Да, у меня в этом случае будет и карьера, и муж, и все остальное, но что ты получишь от женитьбы на мне?
– Что получу я? – игриво усмехнулся он. – Я получу Бренну Слоун и буду наслаждаться ею в постели столько, сколько захочу. Буду проводить с ней все свое время и перестану наконец страдать в ее отсутствие. Хоть и говорят, что, если постоянно быть вместе, можно загубить самое большое чувство, но я, по-видимому, – исключение из общего правила.