Дыхание бури

Джоансен Айрис

– Фу, какой ты меркантильный! – с деланным ужасом воскликнула Бренна. – А как же насчет чистого искусства?

– Ничего не поделаешь, проклятый капитал диктует свои законы, – ответил он, стараясь казаться серьезным. – Я считаю себя деятелем искусства, и очень неплохим, между прочим, потому что сам составляю захватывающие сюжеты для сценариев и снимаю по ним кассовые картины. В нашем обществе самой заслуженной наградой за любые достижения являются деньги, а не пустые похвалы критиков. И будь я проклят, если мне не удастся вырвать самую большую награду за свою работу.

Бренна спросила после долгой паузы:

– А

случалось ли такое, что твои фильмы не приносили тебе денег?

– Однажды я был очень близок к такой ситуации, – задумчиво ответил Майкл. – Это случилось в самом начале моей карьеры, когда я снял свой второй фильм. Кинокритики разбили картину в пух и прах, и зрители не пошли на нее. Все говорили, что она чересчур проста, а действующие лица – недостаточно экзотичны.

– И что ты сделал? – с любопытством спросила она.

– Я занял денег, повез фильм на фестиваль в Канны и продемонстрировал его там. И представь себе – он завоевал один из самых высоких титулов. Тогда я приехал домой и разослал снимавшихся в нем актеров по всем телевизионным ток-шоу. В тот год картина не получила награду Академии, но в номинации была представлена. – Он усмехнулся. – А я заработал на ней приличную сумму денег.

– Значит, твоя работа все-таки была оценена по заслугам, – задумчиво констатировала Бренна.

– Да, была, – кивнул Донован.

Они замолчали, не желая нарушать блаженную тишину и думая каждый о своем прошлом.

– Ладно, лентяйка, – спустя некоторое время сказал Майкл, поднимаясь на ноги. – Спорим, что я первым доплыву до конца бассейна?

– Я только недавно купалась, – покачала она головой. – Лучше подожду тебя здесь.

Бренна смотрела, как он с разбега нырнул в бассейн без единого всплеска и проплыл его четыре раза туда и обратно, сильно и точно рассекая воду уверенными движениями мускулистых рук. Когда Донован легко подтянулся на руках и вышел из бассейна, Бренна с удивлением заметила, что он даже не запыхался. Она бросила ему полотенце, он ловко поймал его, быстро вытерся, обернул его вокруг пояса и подошел к шезлонгу.

– Ты похож на римского гладиатора, – заметила Бренна, оценивающе глядя на него.

– А ты – на девственную весталку<Весталка – в Древнем Риме – жрица богини Весты (богиня домашнего очага и огня), давшая обет блюсти целомудрие.>, непорочную до непристойности, – ответил он, окидывая жадным взглядом ее фигуру в бикини. – Знаешь, весталок освобождали от оков целомудрия только по истечении тридцати лет священного служения. – Он присел рядом с ней и печально добавил:

– Теперь я понимаю, как им нелегко было терпеть, и даже начинаю ощущать определенное родство с ними.

Бренна потупила взор. Она прекрасно осознавала, как возбуждающе действует на него ее обнаженное тело, едва прикрытое бикини, и не стала делать вид, будто не понимает, что он имеет в виду.

– Прошло всего две недели, – тихо сказала она.

Он протянул руку и погладил ее по плечу.

– Мне это время кажется двумя годами. Как ты думаешь, почему сейчас я работаю и днем, и ночью? Бренна, я не привык к такому долгому воздержанию. Я делал все возможное, чтобы выдержать, и хотел, чтобы ты сама пришла ко мне, без понуждения с моей стороны. Каждую ночь я ложился в кровать, но мне не давала засыпать боль – я ведь знал, что ты совсем рядом, в этом же доме. Я прошел через адские

муки и больше не в силах держаться.

Майкл схватил ее в объятия, крепко целуя в губы, и через мгновение они оказались лежащими бок о бок на полотенце. Он раздвинул коленом ее бедра, и своей нежной кожей Бренна ощутила возбуждающее прикосновение его напряженных мышц. Донован застонал и, покрывая поцелуями ее шею, дрожащими руками расстегнул застежку купальника. Он коснулся ее груди и стал нежно поглаживать ее, от чего соски сразу набухли и затвердели. Тело Бренны охватила горячая волна, и она прижалась к нему, дрожа от возбуждения.

Донован на мгновение отодвинулся, сорвал обвитое вокруг пояса полотенце и снова прижался к ней. Бренна задохнулась, ощутив под его мокрыми плавками горячую напряженную плоть. Он опустил голову и припал ртом к твердому соску, лаская его языком и одновременно поглаживая горячей ладонью вторую грудь. По телу Бренны пробежала дрожь, дыхание стало неровным, в голове зашумело. Ей казалось, что она сходит с ума от охватившего ее желания.

– Пожалуйста, – простонала она, – Майкл, пожалуйста…

Его рука опустилась с груди и, продолжая ласкать шелковистую кожу, опустилась вниз по животу и оказалась под трусиками. Второй рукой он расправлялся с завязками сбоку.

– Боже, как я хочу тебя, – отрывисто выдохнул он. – Сейчас же… Перестань мучить меня…

Вдруг Донован конвульсивно вздрогнул, глубоко вздохнул и поднялся с полотенца. Он стоял, сжав руки в кулаки, и тяжело дышал, с трудом сохраняя самообладание.

Бренна подняла голову и посмотрела на него. Ее обнаженная грудь вздымалась от того же желания, которое захлестнуло Майкла.

– Прикройся, – глухо проговорил он. – Иначе я овладею тобой здесь и сейчас, и плевать я хотел на то, что нас может кто-то увидеть.

Она медленно выпрямилась и беспомощно огляделась, не зная, чем прикрыться. Лифчик куда-то исчез. Майкл что-то пробормотал сквозь стиснутые зубы, заметив ее растерянность, поднял свое полотенце и бросил ей.

Бренна послушно набросила его на плечи и прикрыла грудь.

– У меня сегодня трудный день, – сказал Майкл напряженным голосом, тщетно пытаясь придать лицу спокойное выражение и справиться с полыхающим в глазах огнем. – После обеда и вечером назначены деловые встречи… Бренна, даю тебе еще одну отсрочку. На этот раз – последнюю. И всего на двадцать четыре часа. – Он с усилием оторвал взгляд от ее полной груди, едва прикрытой полотенцем, и поднял руку, будто стараясь упредить ее возражения. Но Бренна сидела, не в силах вымолвить ни слова, и просто смотрела на него широко открытыми глазами. – Больше никаких передышек не будет, можешь и не просить об этом. Хватит, я и так долго ждал…

Он резко развернулся и решительным шагом направился по лужайке к дому.

Бренна продолжала неподвижно сидеть, прижав полотенце к груди обеими руками. Она смотрела ему вслед, и в ее взгляде отражалось восхищение, а на лице застыла улыбка кошечки, которой удалось отведать немного сладких сливок.

9

– Я обязательно вернусь к пяти часам, – смущенно повторила Дорис и озабоченно спросила:

– У вас действительно есть время, чтобы посидеть с Рэнди? Мне так неудобно, что приходится отпрашиваться, ведь у меня лишь позавчера был выходной.