Дыхание бури
Шрифт:
— Чего застыл, как статуя? Включи режим оттаивания!
Он поднял на меня взгляд прекрасных тёмно-серых глаз, и меня сразу же втянуло в эту сумеречную глубину. Казалось, что, как всегда, в ситуации неопределённости, он переведёт всё сказанное в шутку, и мы весело посмеёмся над собой, но Алекс целую вечность смотрел в мои глаза, а затем абсолютно серьёзно произнёс:
— Аня, я прошу тебя стать моей женой по законам моего рода, пусть даже без родительского благословения.
Я не знала, что ответить. Он прекрасно понимал, что всё, чего я хочу — стать его женой.
— Только не сегодня!
Но шутки не получилось, Алекс вдруг так сдавил кружку в ладони, что она буквально взорвалась в руке, и содержимое выплеснулось на него и залило весь стол, кровавыми каплями растекаясь по скатерти и стекая на пол, резко вскочил с места и бросился вон из дома. Я понимала, что такими вещами не шутят, но что я могла ещё ответить? Молча пожала плечами и принялась убирать. Собрав грязную посуду в таз, залила её тёплой водой. Свернула скатерть, чтобы выстирать её позже. Кстати, пусть сам и стирает. И нечего ставить меня перед неудобным выбором! Принялась вытирать тряпкой пол, как вдруг дверь отворилась, и на пороге появилась Милада со словами.
— Ну, что тут у вас?
— У нас всё хорошо, — грустно проговорила я.
— А-а! — протянула Милада. — Странно, а чего же племянник вылетел из дома, будто ошпаренный?
— А у него спрашивать не пробовала? — хмуро буркнула.
— Да ты знаешь, не успела, — задумчиво глядя на меня, сказала женщина, но потом быстро перевела разговор в другое русло: — А ты, я гляжу, уже хозяйничаешь?
— Да, потихоньку, — согласилась я.
— Умница, девочка! Всё же мне помощь будет. Ну, ладно, пойду я, — сказала она. — А где отец-то мой, не ведаешь?
— Не знаю, вышел куда-то, — ответила я и вместе с ней вышла из дома с тазом, полным посуды, и спустилась по ступенькам крыльца. Милада отправилась домой, я же принялась мыть посуду, размышляя над поведением Алекса и надеясь, что он вот-вот появится, весёлый как и прежде, и мы забудем обеденный разговор. Вымыв посуду и выполоскав её чистой водой, я вытерла каждую тарелку и ложку чистым полотенцем, а потом занесла всё в избу и расположила всё на своих местах. Алекс всё не появлялся, и, где он запропастился, я не могла даже предположить. Настроение моё окончательно испортилось, я хмурилась всё сильней. Войдя в дом, села у стола, чуть не плача, и думала, как мне поступить.
Вошёл дед и потопал к своему лежаку, кряхтя улёгся и, поглядев на меня укоризненно, сказал:
— Ну, внучка, чего ты раскисла? Ступай к нему. Нечего друг на друга обижаться, надо учиться договариваться.
— А где он, дедушка? — подняла глаза на старика.
— В саду, где же ему ещё быть? — кряхтя сообщил дед Игорь.
Я стремглав выскочила из дома и бросилась по тропинке в сад, где под раскидистой яблоней, прямо на земле, расположился Александр. Глаза парня были закрыты, руки закинуты за голову. Я решила сесть рядом с ним на землю, которая оказалась удивительно тёплой. Усевшись поудобнее, спросила:
— Ну
Он не проявлял никакой реакции, притворялся спящим, но я не намеревалась откладывать разговор. Легко толкнув его в бок, уверенно сказала:
— Только не надо делать вид, что ты меня не слышишь!
— Я слышу тебя очень отчётливо, — открыв серые очи, сквозь зубы, прошипел парень, садясь. «Он, что, злится на меня?»
— Прекрасно! Ты что, со мной поссорился? — спросила прямо, во все глаза глядя в хмурое лицо.
— Нет, — ответил с прищуром глаз.
— Тогда почему так себя ведёшь?
— А-ня! — прозвучало протяжно, и от тона его голоса в груди снова разлился жар. — Сам не понимаю, что происходит. Рядом с тобой плавится мозг. Понимаю, что ты уедешь, и не хочу отпускать. Эта душевная боль сильнее боли от ран.
— Тебе больно? — прошептала я, а моя злость сразу же улетучилась. — Прости… Ты знаешь, как сильно я тебя люблю! Быть с тобой рядом — это всё, чего я хочу.
— Конечно, милая, я знаю, — прошептал он. — И больше не стану тебя ни упрекать, ни торопить, ни принуждать.
Я протянула руку и коснулась его плеча.
— Иди ко мне, — прошептал он и обнял меня за плечи. Я переползла к нему на колени и, положив голову на его плечо, наконец-то выдохнула, почувствовав облегчение от благополучного разрешения ссоры. Его горячее дыхание на моём лице, мерное биение сердца, пульсация артерии на шее. Он был таким настоящим, родным, я не хотела больше ссориться, мне было так же больно, как и ему, словно я была его частью, а он моей, словно атомы наших душ и тел были связаны такой прочной связью, какую не разорвать.
Часть 2. Глава 30. День рождения
Анна
За те несколько дней, что прожила в селении волков, я познакомилась почти со всеми его жителями, которых было немного, но все они — были ли то оборотни или их жёны и дети — были добрыми, открытыми, честными. Все жители были светловолосыми и либо сероглазыми, либо зеленоглазыми, одевались просто, в ту одежду, которую шили сами, питались с общей теплицы и с собственных огородов чистой, безо всяких нитратов и пестицидов, пищей. Думаю, эти люди жили счастливой жизнью, так, как должен жить на Земле человек — в полном единении с природой.
Дед Александра оказался добрейшим человеком, а его тётка Милада так радушно принимала меня у себя, как родную. Моя жизнь среди оборотней казалась мне сказкой, а о том, что скоро придётся уезжать домой, я не хотела даже думать.
Мой возлюбленный как всегда опекал меня, не давая буквально ни шагу ступить без его помощи, но мы не могли пресытиться общением друг с другом в силу разных причин, то он был занят на страже, то трудился в теплице, то оттачивал качества охотника на вампиров на тренировках. Но как только выдавалась свободная минутка, он приходил ко мне, мы весело болтали, целовались до изнеможения, и он был всегда таким спокойным, умиротворённым, не сравнить с тем, каким он был два года назад. Мы были счастливы и старались не говорить и даже не думать о том, что вскоре расстанемся.