Дыхание костра
Шрифт:
— Утром. Чем раньше, тем лучше, конечно. Вы ведь умеете, как я заметил, рано вставать?
— И поздно ложиться, как ты, может быть, тоже заметил.
— Тогда по рукам! — громко воскликнул Эрко, довольный результатами наших переговоров.
— О чем это вы там? — спросил сидевший против нас Монгуш.
— О Туве, конечно,— не соврал, но и не сказал правду Эрко.
Он явно не хотел, чтобы кто-нибудь, кроме нас с ним, знал о нашем плане. Мало ли кто помешать может. Старик, например. Заявит, что ангина — штука коварная. И будет по-своему прав, разумеется. Кто-нибудь посчитает, что оттепель еще не наступила. И в этом тоже свой резон будет.
Мы поднялись, когда было еще совсем темно. Эрко быстро подобрал мне в кладовочке обувь, лыжи и прочее снаряжение, экипировал меня так, будто мы собрались на Северный полюс. Даже рюкзак откуда-то раздобыл — в него было положено многое из того, чем лакомились во время вчерашнего пиршества.
— На всякий случай,— перехватив мой удивленный взгляд, объяснил Эрко.— Горы есть горы.
Вышедшая на поднятый нами шум Оля заспанным голосом не то повелевала, не то упрашивала:
— Обязательно термос возьмите, термос! Вот он, с вечера еще приготовила. И дробовичок. Я почему-то так и знала, что без лыжного похода Эрик вас все равно не отпустит. Он все время в горы рвется, а тут такой случай! Но помните, день еще короткий, далеко не забирайтесь.
— К вечеру будем! — весело пообещал Эрко, и мы вышли из дома.
Светало. Точнее сказать, вот-вот должен был забрезжить рассвет: он был уже совсем рядом, от него отделяли нас только горы, вплотную подступившие к городу. Горы, в которые лежал наш путь и которые уже манили меня своим величием. Просто притягивали. Не случайно они и похожи-то были на подкову магнита — я это еще в день прилета заметил, на вираже при заходе на посадку. Сказал об этом Эрко, он засмеялся:
— Конечно, магнит. И еще какой! Только, чур, не смеяться — сам я о горах этих больше мечтаю, поверите? То техникум, то армия, то семья, то работа... Сегодня надо наверстать упущенное. Вы тоже будете рады, вот увидите.
— Я уже рад, Эрко. Красотища-то какая! А как дышится! Из-за проклятой этой ангины столько дней взаперти просидеть, а!.. Веди меня куда хочешь!
Сделав первые глотки чуть кисловатого на вкус, бодрящего морозного воздуха, я почувствовал себя более чем выздоровевшим — никогда в жизни ничем не болевшим — и по-настоящему понял, какую блестящую идею подал Эрко и как я правильно сделал, что согласился.
Оценив мой энтузиазм, Эрко решил быть откровенным:
— Раз вы не новичок в снегах, я предлагаю такой маршрут: Кызыл — Облепиховый лес — Кызыл. Согласны?
— Тут же кругом облепиха, куда ни пойди,— счел уместным я щегольнуть эрудицией.
— Правильно, облепиха кругом, почти вдоль каждой горной дороги,— подтвердил Эрко.— Но мне хочется с вами именно до того леса дойти, обязательно до того самого.
— В том лесу облепиха, очевидно, особенная? — догадался я.
— В том-то и дело! — воскликнул Эрко и решительно вонзил палки в резко скрипнувший снег, приготовившись торить лыжню.— Путь, однако, не ближний, учтите.
— Сколько кэмэ приблизительно? — все в той же полусерьезной-полувеселой интонации поинтересовался я.
— Врать не буду, не считал никогда, да и был я там давно,— сознался Эрко.— Но к вечеру вернемся, не беспокойтесь. В горах я дома.
Я и не беспокоился. Покорно, не отставая ни на шаг, шел по лыжне, прокладываемой гигантом Эрко. Он делал свое дело мастерски, как наш командир, бывало, любивший повторять во время лыжных походов, что строго параллельные линии тем и отличаются от всех прочих, что никогда не сходятся и не расходятся. Я шел за Эрко, с завистью изучая геометрию оставляемых им следов. Именно с завистью. Только очень опытный лыжник владеет таким искусством. Владел им наш командир. Владеет Эрко. Мне оставалось тянуться изо всех сил, школу свою солдатскую не посрамить. Я и не срамил, по-моему. Первых полтора или два часа по крайней мере, пока не добрались до предгорья с густым колючим подлеском, где пришлось продираться через бесконечные кусты, каждая хворостина которых больно секла меня по рукам, так, что даже сквозь меховые варежки чувствовались эти удары. Что касается лыжни, то я ее уже не столько видел, сколько угадывал, отворачивая лицо от лезущих навстречу прутьев.
— Тут мало-мало трудней будет,— обернувшись, крикнул мне Эрко,— но ничего, дальше лес пойдет, там просторнее станет.
— Облепиховый? — спросил я.
Эрко хохотнул и даже остановился, подождал меня.
— Устали уже, да?
Я бодро ответил, что совсем не устал, просто мне интересно, далеко ли еще до цели.
— Значит, устали,— вздохнул Эрко.— Давайте первый привал делать. Не замерзли?
— Уж что не замерз, так это совершенно точно,— не покривив душой, сознался я.— С меня семь потов сошло.
— А нос белый у кого? — Эрко подошел ко мне вплотную.— Быстро оттирать надо! Дайте помогу.
Он снял рукавицы, зачерпнул пригоршней снег. Я обиделся:
— Ты за кого меня считаешь? На себя посмотри.
Эрко спокойно сказал:
— День, однако, морозный будет.— Он приложил горстку снега к своему лицу и стал делать движения, которые сперва было рассмешили меня.
Я все же последовал примеру более опытного человека и вскоре почувствовал, как щеки мои полыхнули огнем.
— Вот теперь смейтесь сколько угодно. Вы стали на нормального человека похожи,— не без ехидства сказал Эрко.
— Ты тоже,— как можно более деликатно ответил я.
Тут уж мы действительно расхохотались. Глянул бы кто-нибудь на нас в эти минуты! Краснощекие, красноносые, мы стояли друг перед другом и не могли унять хохота. Чему мы радовались? У каждого своя была причина. Эрко был, конечно, доволен собой — не допустил того, чтобы гость его на ходу превратился в сосульку. Я в общем и целом тоже не сплоховал: вовремя предупредил обморожение, и у кого? У местного жителя! Это тоже что-нибудь да значит. Квиты, одним словом. На равных пока. Эрко был рад, кажется, и этому тоже — молодой не хотел показывать своего превосходства над старшим. Заметив в парне эту черту, я подумал: с таким не пропадешь. Да и почему, собственно, пропадать? Все идет нормально, по заранее обдуманному плану, подумал я. Так и есть. Эрко расстегнул лямочки рюкзака, освободил плечи от ремней, деловито сказал:
— Привал будем делать малый. Но закусить надо — в дороге всегда на еду тянет. Вы заметили?
— Так это ж в поезде, Эрко. Как только сели — так за еду.
— В горах еще больше. И мы, кстати, не «только сели». Давайте так договоримся: через каждые два часа привал и заправка горючим.
Теперь я наконец более или менее точно представил себе, какой нам предстоит «кончик». Но вида, конечно, не подал:
— Через каждые, так через каждые.
Эрко посмотрел на меня испытующе и морально-политическим состоянием моим, кажется, остался доволен. Я и сам придраться к себе пока не мог.