Дыхание разума
Шрифт:
– Настя! – Призывно прозвенел незнакомый женский голос, когда она отвернулась от происходящего на дороге, нацеливаясь на предстоящие покупки.
– Настя, ну что же ты, зову, зову и не слышишь? – Молодая женщина с блестящими вьющимися черными волосами, в яркой, цвета фуксии, летней курточке, облегающих темно-бежевых брюках и кроссовках успела не только захлопнуть дверь автомобиля, но подбежать и дернуть за руку девушку.
– Это же я, Алиса, твоя лучшая подруга по младшим классам школы и отдыху в летнем лагере, куда нас родители сплавляли на лето. – На одном дыхании смогла сообщить незнакомка своим красивым певучим голосом. Наблюдая за удивленной девушкой, огорченно спросила. – Неужели ты меня так старательно позабыла?
– Алиса Арефьева, – по слогам выговорила Настя, прикусив нижнюю губу.
– Ура, Настена, ты меня вспомнила! Проворковала Алиса, бросившись к школьной подруге на шею.
Глава 2
«Зверства не перестают быть зверствами,
если они творятся в лабораториях и
называются медицинскими экспериментами.»
Джордж Бернард Шоу
1944 г. Польша возле города Осик
Таранику надоел пустой треп водителя штурмбанфюрера, он посмотрел в глаза Каманину и небрежно кивнул головой. Ефрейтор потянул за шиворот еле сопротивляющегося немца, придал ему пинка для ускорения, направив к сараю. Спустя несколько минут до ушей капитана, направившегося к Сорокину дабы согласовать последующие действия, долетел звук одиночного выстрела.
– Ну что, есть информация? – Поинтересовался лейтенант.
– В этом здании, – указал рукой капитан, – есть химическая лаборатория.
– Так вот что мы обнаружили, – пробормотал Иван. – На торце здания дверь в лабораторию, названную Веретенниковым цехом, из-за переплетения труб и несколько цилиндрических емкостей.
– Значит лабораторию вы успели обнаружить, – резюмировал Тараник, – теперь ваша задача с Веретенниковым найти доктора физиолога, какое-то необычное достояние Германии. – Будьте аккуратны с ним, после расстрела детей, со слов немца доктор сошёл с ума. Теперь у нас есть транспорт, доставим его в штаб, пусть дальше особисты разбираются.
– А ты с бойцами куда, дальше бараки рассматривать? – Спросил Сорокин.
– Нечего там осматривать, – печально вымолвил капитан. – По какому-то чуду, двое детей выжили, мы их вместе с Каманиным обнаружили в яме под нарами. Тащите доктора, а мы заберем мальчика с малолетней сестрой и выдвигаемся отсюда, по пути оставим местным жителям.
С фронтальной стороной кирпичного здания, в левой его части располагался вход, куда направились уже уничтоженные фашисты. Оформлен вход в виде крыльца с несколькими ступенями и металлическим коническим козырьком, прикрепленным к стене и удерживаемый двумя трубами. Двустворчатые двери при эвакуации сняли и поставили рядом с входом на землю, привалив к стене, чтобы было удобнее таскать ящики с документацией и реактивами, используемые и синтезированные для опытов над детьми. Один из таких ящиков бросили на крыльце, Веретенников открыл крышку и увидел битое стекло от химической посуды.
От входа направо и налево вел узкий коридор, где в кабинетах стояла простая канцелярская мебель, а пол был усыпан разбросанными листами бумаги со следами от обуви. С крыльца можно было подняться на второй этаж или спуститься в подвал. Иван, а за ним и ефрейтор сбежали по лестничному маршу в подвал, оказавшийся казармой с рядами кроватей, разделенной на секции стенами, а в тупике справа рядом с высоким шкафом отгороженная металлическая клеть оружейки.
– Давай наверх, ефрейтор, – буркнул лейтенант на Веретенникова, распахнувшего шкаф, – или тебе немецкие портки приглянулись?
Веретенников усмехнулся резкости Ивана и направился к лестнице, а лейтенант уже успел преодолеть добрую половину марша, ведущего на второй этаж. Только ступив в коридор, Сорокин услышал негромкий одиночный стук, а затем раздался звук похожий на скрип.
Слева и справа от лейтенанта длиной около трех метров тянулись глухие стены светло-серого оттенка, далее в неглубоком проеме по левой стене располагалась двойная дверь из легких широких половинок с большим круглым стеклом. Сквозь него можно было увидеть просторную химическую лабораторию, заставленную по периметру и в центре столами. Сорокин услышал негромкое сопение позади себя и мгновенно на каблуках развернулся, желая пресечь возможную атаку. Источником шума оказался Веретенников, он глубоко дышал очевидно, отставая, пытался поспеть за лейтенантом.
– Иван, все же там в низу – цех, а лаборатория здесь устроена! – Тихо выговорил ефрейтор, позабыв о субординации.
Сорокин мельком взглянул на Веретенникова, приложив палец к своим губам. Ефрейтор молча указал через стекло на пять газовых баллона разного цвета, установленных в нише возле дальней стены. Эти баллоны имели такие же цвета, как цилиндрические емкости в цеху. От баллонов отходили резиновые шланги, подключенные к непонятной установке на центральном столе.
Дальние столы с обеих сторон лаборатории упирались в странные матовые высокие полупрозрачные этажерки, разделенные на несколько секций по высоте. Сорокин с Веретенниковым уставились на секции этажерок, ефрейтор удивлённо распахнул широкоглаза и зашептал: "Там что-то шевелится?", но Иван зажал ему рот своей ладонью.
Где-то позади разведчиков вновь раздался глухой стук и спустя минуту тот же скрип, что расслышал Иван, когда поднялся на второй этаж. Тихо ступая по коридору, Сорокин с ефрейтором двинулись вперед к источнику звука, находившемуся в комнате справа. Лейтенант подал знак Веретенникову распахнуть по команде дверь, а сам приготовил оружие и после скупого движения головы Ивана, ефрейтор распахнул дверь.
В комнате откинувшись на спинку кресла возле кофейного столика с закрытыми глазами сидел высокий худой немец с лицом человека не старше тридцати пяти лет. Несмотря на отсутствие даже признаков легкого дрема и сосредоточенность немец не почувствовал движения воздуха и еле различимый шепот Веретенникова, сообщившего лейтенанту о дальней пустой комнате. Сорокин осмотрел комнату, по наличию кровати, одежного шкафа – это явно нерабочий кабинет.
Рука немца с зажатыми пальцами пистолетом лежала на кофейном столике, вдруг он, не открывая глаз, сел прямо, медленно поднял руку. Когда ствол коснулся виска его забила мелкая дрожь, рука безвольно упала на стол, рукоятка пистолета глухо стукнула о деревянную поверхность, а тело безвольно опало на спинку и кресло издало характерный скрип.
Сорокин не стал дожидаться очередной попытки самоубийства, подошел к кофейному столику и выдернул пистолет из рук немца. В волнении тот подскочил с места, взглянул на стоящего перед ним русского офицера и опять плюхнулся в кресло.