Дыхание розы
Шрифт:
— Но кто?
— Но почему? — поправила аббатису Аннелета. — Над нами над всеми будет висеть угроза, если мы не разгадаем эту смертоносную шараду. Пора прекратить рассматривать проблему под искаженным углом зрения. Признаюсь, я сама заблуждалась, ища подходящую кандидатуру среди сестер. Это было ошибочным умозаключением. Понять почему — значит найти того, кто это сделал.
— Вы думаете, вам это удастся? — спросила Элевсия, которой присутствие сварливой женщины впервые принесло успокоение.
— Я постараюсь. Отныне вы не будете питаться отдельно. Вам будут подавать
Чрезмерная усталость Элевсии сменилось странным спокойствием. Она заявила тоном, не терпящим возражений:
— Я отрезала ей все пути к отступлению. Значит, она будет вынуждена действовать.
— Убив вас?
— Бог мне судья. Я готова и не боюсь встречи с Ним.
— Я вижу, вы щедро распоряжаетесь своей жизнью, — презрительным тоном проговорила Аннелета. — Смерть — хорошая вещь… Мы все на нее обречены, и я удивляюсь, почему мы ее так боимся. Жизнь — такая ненадежная, такая тяжелая. Вы отказываетесь от нее, потому что вам так удобно или из трусости? Вы разочаровываете меня, матушка.
— Я не позволю вам…
Аннелета резко оборвала аббатису:
— Я прекрасно обойдусь без вашего разрешения! Согласившись занять эту должность, вы дали обет, поклявшись заботиться о ваших духовных дочерях. Неужели вы об этом забыли? Сейчас не время отрекаться. На что вы надеялись? Что годы, проведенные вами в Клэре, будут похожи на безмятежную прогулку по полям? Они могли бы таковыми стать, но случилось иначе. Мы все в опасности до тех пор, пока не поймем, какую цель преследует это чудовище.
— Я думала, что смерть для вас — обычное дело.
— Разумеется. Но моя слабость заключается в том, что я дорого ценю свою жизнь, и, самое главное, не собираюсь преподносить ее в качестве подарка первому же убийце.
Элевсия уже собиралась резко возразить, но тень, промелькнувшая в светлом взгляде сестры-больничной, не позволила ей это сделать. Понизив голос, Аннелета продолжала:
— Я удивляюсь, мадам. Разве вы забыли всех наших предшественников? Разве вы забыли, что наши поиски выше нашего понимания и что наша жизнь, равно как и наша смерть, больше не принадлежит нам? Почему вы с такой легкостью уступаете, хотя Клэр предпочла встретить смерть на ступенях Акры, но только не отречься?
— О чем вы говорите? — выдохнула Элевсия, совершенно сбитая с толку словами Аннелеты. — Кто вы?
— Аннелета Бопре, ваша сестра-больничная.
— Что вам известно об этих поисках?
— Я всего лишь одно звено, мадам, равно как и вы. Тем не менее я звено, которое никогда не сломается.
— О чем вы говорите? Какое звено?
— Бесконечной тысячелетней цепи. Неужели вы думали, что Франческо, Бенедикт и вы сами вели поиски в одиночестве?
Непонимание парализовало Элевсию де Бофор.
— Я…
— Бенедикт знал каждое кольцо, каждую заклепку этой цепи, по крайней мере, я так думаю.
— Кто вы? — повторила аббатиса.
—
После этого признания Аннелеты воцарилось молчание. Откровение рассеяло непонимание аббатисы. Она вдруг явственно осознала правду. Значит, не только Франческо, Бенедикт и она сама блуждали в потемках и действовали, несмотря на страх быть разоблаченными. Эта цепь, о которой говорила Аннелета, была на самом деле начинанием, о размахе которого Элевсия никогда не задумывалась. Она удивлялась, до какой степени она была слепой, что даже не предчувствовала это, и спрашивала себя, был ли ее племянник более прозорливым. Несомненно, нет, поскольку тогда Франческо не оставил бы свою любимую тетушку в неведении. Теперь Элевсии становились ясными многочисленные невероятности, определявшие ее жизнь в течение всех этих лет. Порой необъяснимые открытия Франческо, помощь, приходившая от папы Бенедикта XI, и даже ее назначение в Клэре. Элевсия не просила об этом, но именно в Клэре находилась тайная библиотека. А недалеко от аббатства стоял мануарий Суарси. Аньес.
— Аннелета! Расскажите мне об этой… цепи.
Крупная женщина вздохнула, а потом призналась:
— Я больше ничего не знаю, матушка. В какой-то момент я думала, что наш добрый Папа Бенедикт XI возглавляет организацию. Но ничего подобного. К тому же я не уверена, что слово «цепь» здесь подходит.
— Но послушайте, — вскинулась Элевсия, — кто просил вас следить за мной?
— Бенедикт, разумеется.
— Наш Папа, Никола Бокказини?
— Да.
— Как так? Он вас знал?
— Я входила в его окружение, когда он был епископом Остии.
— Но он совсем не знал меня… Я была всего лишь посредницей.
— Возможно.
Постепенно нервное напряжение сменялось паникой. Элевсия все сильнее чувствовала, что их всех опутывает гигантская паутина, хотя они этого не осознают.
— Разве мы не пешки на шахматной доске, о которой нам ничего не известно?
— Какая разница, ведь это великолепная шахматная доска! Я уверена, что та, кто сеет смерть в нашем аббатстве, тоже причастна к гибели эмиссара Папы, тело которого было найдено в лесу. Ведь говорили, что он обожжен, хотя вокруг не было никаких следов огня… Ржаная спорынья.
Несколько минут Аннелета размышляла, а потом добавила:
— Вы накормили этого посланца, того, кто приезжал к вам?
Аббатиса поняла, куда клонит сестра-больничная. У нее пересохло в горле от страха, что она сама, возможно, была невольной пособницей отравительницы. Она воскликнула:
— Боже мой!.. Неужели вы думаете, что тот хлеб, что я дала ему… Разве спорынья встречается также в овсе, ячмене и полбе, из которых мы готовим общую пищу?
— Спорынья поражает и другие злаки, хотя не так часто. Впрочем, мука, которую Аделаида нашла в гербарии, была, безусловно, ржаной. Остается узнать, кто дал роковую буханку посланцу.