Дыхание ветра
Шрифт:
Например, спрятать чей-то портфель было обычным делом. Стащить у кого-нибудь с головы шапку и швырнуть её в грязь, натереть мылом доску, так что мелом невозможно было писать, или налить на учительский стул воды, так что тот, садясь, становился совершенно мокрым, словно упал в лужу – всё это они вытворяли просто так, от скуки.
Какие-то детские выходки, и мне казалось, что умом ребята тогда не отличались, а просто хотели обратить на себя внимание.
Иногда им доставалось за эти выходки, но ещё чаще никто просто не мог доказать, что эти безобразия вытворяли они. Теперь они выросли
Их было четверо. Заводилой у них считался Антон Филиппов – крепкий рослый парень, надо сказать вполне себе не обделённый красотой. Лицо волевое, скуластое, глаза голубые, цепкие, губы, практически всегда кривящиеся в насмешке, волосы на голове полностью сбриты, на шее и предплечьях какие-то крутые татуировки – всё это придавало ему вполне себе бандитский вид, и ему это ужасно нравилось,
Антон пользовался у противоположного пола успехом уже где-то с пятнадцати лет, к тому же всегда красиво одевался. Девчонки были от него без ума, даже те, кто был на год-два старше. В прошлом году у него с Элиной были отношения, но потом они расстались по неизвестной причине.
А так же был момент, когда мне показалось, что он заинтересовался мной. Антон начал проявлять какие-то знаки внимания, как умел: то задевал, то насмехался; и вдруг неожиданно позвал гулять.
Мне такого счастья, конечно, было совсем не надо, к слову сказать, я его побаивалась, но умудрилась отказать вежливо, объяснив, что меня интересует только учёба и никто мне не нужен.
У своих друзей Антон пользовался безграничным уважением. Все трое – Витёк, Олег и Валерик были Антону под стать. Ребята выросли вполне себе симпатичными, но все отличались наглостью и хамоватостью. Сейчас они вообще считали себя взрослыми крутыми парнями, имели какие-то дела с более старшими, чем они, ребятами из посёлка, и не особо уже в школе светились в мелких разборках.
Но, когда в классе появился новенький, наши неразлучные по какой-то причине словно взъелись на него. Постоянно пытались задеть, например, обращаясь к нему, называли Артистом, предлагали выступить с концертом, даже вывешивали афиши, отпечатанные на чёрно-белом принтере, в которых значилось, что известный певец романсов Александр Малинин проездом в нашем посёлке и даёт бесплатный концерт, короче, как будто в их развитии снова произошёл откат снова к тринадцатилетнему возрасту.
Не похоже было, чтобы новенький как-то расстроился по этому поводу, но и отзываться на это прозвище не стал. Парни, как это водится, не раз отпускали глупые шуточки по поводу звучной фамилии Александра, но и это его не задевало.
Сомневаюсь, что он вообще их слышал, либо очень хорошо умел владеть собой.
Вообще, всё это были просто невинная болтовня, на которую и я бы не обратила внимания. Но мальчишки ведь очень самолюбивый и вспыльчивый народ, среди которого процветает дух соперничества, и многие из них, наверное, уже давно бы бросились в драку, но Алекс игнорировал колкости в свой адрес, вовсе не проявлял никакой реакции, словно ему было всё равно.
Отстали от него только через некоторое время, когда их выходки и шутки перестали казаться смешными.
Но
Однажды на большой перемене, прихвостень Антона, Келин Витёк какого-то рожна зацепился с мальчишкой из девятого класса, скучно, что ли, стало или бес попутал, а может он решил таким способом самоутвердиться.
В общем, Витёк, рослый, но какой-то нескладный, постоянно сутулящийся парень, который, всё же, был намного выше девятиклассника, схватил мальчика одной рукой сзади за шею и, нагибая к полу, так что тот не мог прямо идти, потащил в угол в коридоре второго этажа.
Обычно в последнее время в школе такого не происходило, поэтому все, кто присутствовал в коридоре, растерялись и впали в ступор, соображая, что нашло на Витька, к слову Антона и других рядом не было, наверняка они бы сдержали рвущегося на подвиг друга.
Все учителя находились в столовой, поэтому разнять дерущихся было не кому и парнишке, наверняка, хорошо бы досталось, если бы за него вдруг не вступился Алекс.
Возвращаясь из столовой, мы поднялись на второй этаж и направлялись к кабинету русского языка и литературы, как вдруг заметили, что Витёк потащил в угол мальчишку. Двигаясь в ту же сторону, вдруг поняли, что Витёк совсем не шутит, что иногда с ним случается, и парнишку не отпускает, а вроде даже пытается, хоть и не в полную силу, отрабатывать на нём приёмы ближнего боя.
Алекс, ни секунды не раздумывая, повернул к ним, на помощь к мальчишке, хлопнул Витька ладонью по плечу, чтоб привлечь к себе внимание и выдал:
– Витя, может, найдёшь кого-то более подходящего по возрасту? Чего ты к пацану пристал?
Обалдевший от ситуации Витёк уставился непонимающим взглядом мутных глаз прямо в лицо Александра, отпустив мальчишку, который тут же, не теряя времени даром, сбежал.
Через некоторое время до него, наконец, дошло, что ему говорят, и он попытался пошутить:
– Не себя ли предлагаешь, Артист?
– Что ты, мне недосуг! Я такими глупостями не занимаюсь! Вышел из этого возраста, – с усмешкой ответил Алекс.
Парень видимо сначала был озадачен, но потом, смерив Александра взглядом и, видимо, решив, что легко с ним справится, сквозь зубы проговорил:
– Чего тогда лезешь? Тебе что, больше всех надо? – и размахнулся, чтобы ударить его по лицу.
Алекс легко уклонился от удара и в ответ обеими руками сильно оттолкнул от себя Витьку, так, что тот отлетел к противоположной стене, ударившись спиной, а затем в полном недоумении сполз на пол, но, тут же, подскочив, вытаращил свои налившиеся ненавистью глаза и злобно прошипел:
– А, я понял, тебе жить надоело! Так вот хочу тебя порадовать, сегодня твоя жизнь станет гораздо веселее!
– Ты что, угрожаешь мне?
– Нет, что ты… Было бы кому угрожать! Ты здесь вообще никто…
– Ты так думаешь? Не буду тебя переубеждать, как я уже сказал, мне недосуг, – сказал Александр. – На всякий случай, ты не в моей весовой категории.
В коридоре в этот момент стояла потрясающая тишина, так что каждый присутствующий услышал этот разговор. Витька же явно озадачился произошедшим, с ненавистью и злобой глядя на Александра, буркнув напоследок: