Дыхание зла
Шрифт:
– Дай-ка мне его паспорт.
– Сейчас принесу.
Через минуту Самсонов разглядывал российский паспорт Богдана Йорга, эмигранта из Молдавии.
– Знаешь что, – проговорил он спустя пару минут, – отдай-ка ты эту ксиву на экспертизу.
– Думаешь, подделка? – удивился Дремин, поднося паспорт к глазам. – Выглядит как настоящий.
– И все же отправь.
– Ок, сделаю.
– А документы Бончовска проверяли?
– Вряд ли.
– Отправь и их.
– Конечно.
– И вообще надо выяснить, есть ли у него свидетельства пребывания в Болгарии. Или он тоже неизвестно откуда взялся.
Дремин кивнул.
– Мобильник Йорга посмотрел?
– Телефон, как и одежда, был оставлен убийцей возле тела. Еще не дошли до него руки. Остался в управлении.
– Сравни с телефоном Бончовска. Может, они были знакомы или имели общие контакты.
– Валер, ты обещал рассказать, как выглядят трупы.
– А, да, – нехотя кивнул Самсонов. – Кожа содрана от затылка до пояса, висит на бедрах лохмотьями. Потом убийца выкачал кровь и залил вместо нее воду. Заморозил тела, чтобы вода расширилась и разорвала сосуды.
Дремин присвистнул.
– «Красный тюльпан», значит, – проговорил он задумчиво.
– Что? – не понял Самсонов. – Какой еще тюльпан?
– Ну, это ведь так называется. Когда кожу сдирают с торса. Древняя пытка, довольно известная. Кажется, в Афганистане несколько случаев были зафиксированы во время войны.
– Серьезно? «Красный тюльпан» называется?
– Ну да.
– Там еще шахматные фигурки были. Слон и ферзь. Что на этот счет скажешь?
– Понятия не имею, – Дремин машинально пригладил усики указательным пальцем. – Может, какой-то псих решил в шахматы поиграть?
– С кем?
– Откуда мне знать?
– Он, похоже, еще и с памятниками как-то все это связал. Конь – Медный всадник, ферзь, то бишь королева, – Екатерина Вторая.
– Меня больше его маска зайчика интересует, – ответил Дремин. – Что это за детский сад? И как она связана с шахматами, памятниками, «красным тюльпаном» и заморозкой трупов?
– Кстати, убийца еще часть бедренной кости вырезает. Похоже, в качестве трофея.
– Серьезно? – Дремин нахмурился. – По-моему, я где-то об этом читал.
– Давай вспоминай.
– Погоди, погоди, Валера. Не торопи. – Дремин потер виски кончиками пальцев. – Нет, – сказал он через минуту. – Не могу. Но я поищу в Интернете. Уверен, что встречал нечто подобное.
– Ладно. Я поеду в управу, надо ознакомиться с материалами по первому убийству, а вы тут заканчивайте и присоединяйтесь. Будем искать точки соприкосновения в этих двух убийствах.
Дремин молча кивнул.
Самсонов заехал пообедать и выпить черного кофе в «Беллерофонт» – в этом заведении заваривали именно такой крепкий, как он любил. Потом он отправился в управление, где первым делом зашел в кабинет начальника, Павла Петровича Башметова. Тот сидел в кресле, втиснув свое объемное тело между подлокотниками, и постукивал незажженной сигарой по столу.
– А, Валера, заходи, – кивнул он при виде старшего следователя. – Как дела?
– Да никак, Пал Петрович. – Самсонов плюхнулся на стул и рассеянно провел ладонью по коротким волосам. – Два трупа, один почерк. Столько накручено, что не знаешь, как понимать. Тут тебе и «красный тюльпан», и заморозка, и кости, и шахматы!
– Я ознакомился с материалами дела, – проговорил Башметов, нахмурившись. – Это тебе поначалу кажется, что винегрет, а для убийцы все взаимосвязано.
– Надеюсь, что так. А если это просто трюк, чтобы нас запутать?
– Все может быть. Но не думаю. Угадай почему.
Самсонов вздохнул. Он и сам понимал, что преступник не случайно выбрал именно такой способ убийства.
– Если бы это были обыкновенные разборки, то проще было бы грохнуть и молдаванина, и болгарина, да и концы в воду, а не оставлять столько улик, – сказал он.
– Вот именно. Чем сложнее модус операнди, тем больше зацепок. Тебе ли это объяснять?
– Я понимаю, Павел Петрович, но как шахматы с тюльпанами связаны, например?
– Не знаю ни про какие тюльпаны. Зато знаю, что твоя работа – как раз искать связи.
– Сам понимаю. Просто пока похвастать нечем.
– Ну так вперед.
– Разрешите идти?
– Подожди. – Башметов сделал страдальческое лицо и достал из ящика стола несколько газет. – Тут про убийства эти написали. Тела-то в общественных местах оставлены, так что резонанс, так сказать, неизбежен. Ничего хорошего про нас в этих статейках нет, а когда журналисты пронюхают подробности, нас просто заклюют! Твоя старая знакомая тут особенно постаралась представить нас в самом выгодном свете.
– Какая знакомая?
– А та, которая после дела Козерога все интервью у тебя порывалась взять. Эксклюзивное. А ты ее послал. Когда она поймет, что эти убийства – серия и занимается ими наш отдел, вот тут она оторвется!
Самсонов хотел бы сказать, что ему плевать на то, что пишут газеты, но он понимал, что Башметов, в отличие от него, пренебрегать такими вещами не может.
– Ответственность осознал, – сказал он. – Будем действовать по возможности оперативно, но вы же знаете, что серийные убийства за пару дней не распутаешь.
Башметов бросил стопку газет на стол и махнул рукой.
– Я не задерживаю.
Самсонов отправился в свой кабинет и засел за компьютер. Он не раз благодарил Бога за то, что тот дал людям Интернет – важнейшее подспорье в работе следователя.
Прежде всего Самсонов решил разузнать про «красный тюльпан». Он легко нашел статью об этом виде казни. Оказалось, что первое упоминание о ней относится еще к далекому царствованию сасанидского царя Пероза, при котором кожу содрали с двух магов-огнепоклонников. Самсонов на всякий случай пометил в своем блокноте про огонь, хотя не был уверен, что это пригодится. Тем не менее он привык ничего не упускать, ведь неизвестно, как именно в сознании убийцы связались составляющие того способа, который он избрал, чтобы разделаться со своими жертвами.