Дыхание зла
Шрифт:
– Считайте, что для полноты картины.
– Мне не нравится это ваше «считайте».
Самсонов подался вперед.
– Марина Олеговна, что вы знаете о своем муже? О его прошлом. Я хочу сказать, достоверно. Не считая того, что он вам рассказывал. Какие-нибудь факты известны вам достоверно?
Женщина насупилась.
– А что, есть причина, по которой я должна ставить слова своего мужа под сомнение? – спросила она резко.
– Представьте – ради эксперимента, – что есть. Так что вам о нем известно?
Женщина помолчала, подозрительно глядя на полицейского. Затем медленно кивнула.
– Ладно, сыграем. Мы познакомились два года назад. Поженились через четыре месяца. Живем здесь, в моей квартире. Федя работает тренером по биатлону. Его квартиру мы сдаем. Дополнительный доход не помешает, верно?
Самсонов кивнул.
– Конечно. Вы были в его квартире?
– Да, когда он еще жил там.
– Видели, скажем, старые фотографии?
Женщина задумалась.
– Не припоминаю.
– Может быть, Федор Борисович перевез сюда какие-нибудь вещи? Фотоальбомы?
Женщина покачала головой.
– Нет. Знаете, а ведь я действительно не видела ни одной его старой фотографии. У нас тут есть несколько снимков, но все мы делали после того, как поженились.
– Ладно, оставим это пока. Что можете рассказать о муже?
– Как вы сами сказали, я все знаю с его собственных слов. Да там особо и знать нечего. Был спортсменом, завоевал несколько наград, потом перешел на тренерскую работу.
– Детей у него нет?
Женщина усмехнулась:
– Насколько мне известно, нет.
Самсонов вежливо улыбнулся в ответ.
– Давайте поговорим о том, что вы, так сказать, знаете точно. Лично.
Женщина развела руками.
– Ну, давайте. О чем, например?
– Какой у Федора Борисовича характер?
– Отличный. Очень… мягкий, совершенно неконфликтный. Не помню, чтобы мы хоть раз поссорились.
– Чем он занимается, когда бывает дома? Как проводит время? Интересы, увлечения, что читает?
– Ну и вопросики у вас! Даже не знаю, с чего и начать. Ничего такого особенного он не делает. Телевизор смотрит, читает… всякое. Вон там верхняя полка – это уже прочитанное, а следующая – то, что Федя собирается почитать. Он любит порядок. Как и я.
– Отлично понимаю, – пробормотал Самсонов, вставая и подходя к стеллажу. – Не возражаете, если я взгляну?
– Нет, конечно. Так как насчет чая?
– Зеленый, если есть.
– Есть. Я сейчас. – Женщина вышла на кухню. Было слышно, как звенит посуда и льется вода.
Самсонов быстро просмотрел названия книг на корешках. Малинин читал в основном легкую развлекательную литературу, но было и несколько книг по военной истории.
– А ваши книги где? – крикнул Самсонов.
– На нижних полках, – донеслось с кухни.
Полицейский присел на корточки, чтобы прочитать названия.
– Не вижу книг по эзотерике и психологии, – заметил он, когда Марина Олеговна вернулась в гостиную с двумя чашками чая.
– С чего бы им тут быть? – удивилась она. – С сахаром пьете?
– Нет. Спасибо. Разве вы не увлекаетесь таким чтивом? – Самсонов вернулся на диван и взял одну из чашек.
– Никогда ничего подобного не читала. У меня вон стоят детективчики всякие, женские романы. Вы же видели.
– Ваш муж сказал, что вы принесли ему набор для оригами, чтобы он расслаблялся.
– А чего ему напрягаться в больнице-то? И нет, я ничего такого не говорила. Насчет расслабляться.
– Зачем же вы принесли ему бумагу и клей?
– Он сам попросил. Решил заняться оригами.
– Он?
– Ну да.
– Ни с того ни с сего? Раньше не занимался?
– Нет.
Самсонов аккуратно поставил чашку на журнальный столик.
– Вы удивились? – спросил он. – Когда он вас попросил принести журнал по оригами и бумагу?
Женщина пожала плечами.
– Да не особенно. По-моему, где окимоно, там и оригами.
– Как вы сказали?
– Окимоно. Фигурки такие японские. Федя мне все уши прожужжал за два года. Вы спрашивали про его увлечения, так вот, его хобби – собирать окимоно.
– Я слышал только про нэцкэ.
– Это не то же самое. Федя мне объяснял несколько раз. Нэцкэ это брелки, в них продеваются шнурки, чтобы закреплять на поясе кошельки. А окимоно – интерьерные фигурки. Просто чтобы ставить на полочку. Вот их Федя и коллекционировал. Ну и сам вырезал время от времени.
Самсонов почувствовал, как внутри все замерло. Он медленно выдохнул, затем опять набрал в легкие воздух. Спокойно, держи себя в руках!
– Из чего вырезал? – спросил он.
– Из дерева или из кости. Как положено. Хотите взглянуть?
Еще бы!
– С удовольствием.
– Он держит их здесь, за стеклом. – Женщина подвела полицейского к шкафу с прозрачными дверцами. – Знаете, раньше, когда в дом к японцу приходил гость, он прежде всего направлялся к находящимся в специальной нише окимоно и делал комплименты. Это считалось вежливым.
Самсонов несколько минут рассматривал изящные фигурки, расставленные на полках. Их было штук тридцать, разного размера и цвета.
Параллельно полицейский пытался вспомнить, видел ли он в больничной палате хоть одну сложенную из бумаги фигурку. Нет, он был совершенно уверен, что бумага, которую принесла Малинину жена, была потрачена на что угодно, но не на оригами. Впрочем, почему же «на что угодно»? Теперь старший лейтенант почти не сомневался, что сделал из нее Малинин.