Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

— Придет время — и вы скажете нечто подобное, заняв по праву мой нынешний, проректорский, стол, — произнес как-то Малинин.

Вася в суеверном страхе воздел руки вверх, к потолку кухни, где шел разговор.

— Чего вы так испугались? Все естественно. Даже на пионерском знамени написано: «Смена смене идет».

«Жить — это значит дружить!» — так назвал Вася свою брошюру, обращенную к школьникам. Идеи братства люди, по его убеждению, обязаны были всасывать с молоком матери.

Катя устроила после уроков коллективную читку брошюры. Никто домой не удрал,

потому что Катю в классе побаивались. Это огорчало Александра Степановича:

— Любовь со страхом не сочетается!

— А может, они меня любят до ужаса?

Катя не искала ответы в чужом кармане — находила в своем.

Вася считал, что ученый не может перескакивать с темы на тему, а что одна, но значительная проблема, подобно «одной, но пламенной страсти», должна завладевать его душою и разумом. К исследованиям дружеских связей, которые объединяли великих людей, он приобщил не только свою душу, не только свой разум, но и свою дочь.

Соня училась в двух школах: нормальной и музыкальной. Поэтому было закономерным, что, изучая вслед за отцом неразрывные дружеские союзы великих, она перешла от отдельных могучих людей к целой «Могучей кучке»: композиторская солидарность стала темой ее первой статьи. В то время Соня, как и Катя, была шестиклассницей. И если к музыкальным «предметам» приобщалась где-то на краю города, то к обычным — в Катиной школе.

— Кульков не фанатик? — спросила Александра Степановича Катина мама, которая приходилась Малинину дочерью. — Всех в доме загипнотизировал… Жена его, историчка, небось объясняет школьникам, что все великие, включая владык и полководцев, обязаны были между собою дружить. Тогда бы-де и конфликтов и войн никаких не было.

— Неплохая идея! — загремев резко отодвинутым стулом и испытывая мощными кулаками прочность стола, провозгласил Александр Степанович. — Роль личных контактов огромна!

— А объективные исторические причины, значит, побоку? — со спокойной иронией осведомилась Юлия Александровна. — Кульков свихнулся на своей, так сказать, «теме».

— Дружба — это не тема! — сотряс окружающее воздушное пространство Александр Степанович. — А то, что более всего необходимо человечеству, погрязшему в отсутствии взаимопонимания.

— Я уверена, что Кульков — фанатик.

Выслушав возражения, Юлия Александровна чаще всего оставалась при своем мнении. Катя унаследовала эту черту.

— Важно, чему служит фанатизм — добру или злу! — по-львиному громогласно и непримиримо возразил Александр Степанович.

— Его фанатизм служит добру, — не задумываясь, как аксиому произнесла Катя.

Юлия Александровна была филологом и не согласилась с такой математической категоричностью.

— Каждое слово изначально имеет одно, неколебимое значение, один смысл. Как человек с момента рождения имеет один определенный характер… Это потом уж характер и слово могут приспособиться, пойти на уступки, пожертвовать своей определенностью. Но не всегда, как говорится, от хорошей жизни!

Слово, его отточенную определенность Юлия Александровна сравнивала то с верным сердцем, то с безупречным

целесообразием здорового организма.

— Верность — это хорошо, — сказала она, — а фанатизм — плохо… От беспринципно компромиссного отношения к слову рождается и «двояковыпуклое» отношение к явлениям и качествам, которые это слово обозначает. Даже у зависти стали отыскивать светлые стороны: дескать, бывает черная, а бывает и белая. Гельвеций же, знаете, что говорил? «Из всех страстей зависть самая отвратительная. Под знаменем зависти шествуют ненависть, предательство и интриги». Вот это определенность!

— Ишь куда ты нас увела! Столько эрудиции по такому заурядному поводу! — бесцельно, но со звоном переставляя на столе посуду, не сдавался Александр Степанович. — И цитатой на нас замахнулась!

Потом обратился к внучке:

— Сонечка сочинила статью о дружбе выдающихся композиторов прошлого века.

— Ну и что? — заранее отвергая эту статью, сказала Катя.

Сахарница и солонка остались возле Малинина, а стакан с чаем, из которого он начал отхлебывать, убыл в центр стола.

— На твоем месте я бы проявил добрую волю и напечатал Сонечкину статью в школьном журнале.

— Личные контакты, добрая воля… Похоже, мы не за завтраком, а на международных переговорах, — вмешалась Юлия Александровна. Она относилась к Кулькову и его семье, как считал Александр Степанович, с «нескрываемым предубеждением».

Предубеждение было нескрываемым, а одну из причин его Юлия Александровна скрывала: она догадывалась, что Катя неспроста обороняет Кулькова.

— Его защищаешь, так уж и к Соне беги за статьей, — сказала Юлия Александровна, разглядевшая в Катиной ревности еще одно подтверждение своих тревожных материнских догадок.

— А зачем?

— Ах, не хочешь? Понятно! — И добавила: — Они пара… Не в том смысле, что два сапога, а в том, что два жирафа.

— Я тоже не Мона Лиза.

— Но можешь ею стать. С тобой еще не все ясно. А с ними…

Кате говорили, что она пребывает в переходном возрасте и поэтому «еще сто раз переменится». В этих словах были ноты утешения: признанным в школе красавицам никто изменений не предрекал. Иногда Катю подбадривали: «Зато характер у тебя полностью сформировался». И она приходила к выводу, что единства формы и содержания в ней пока что не наблюдается.

Катю уверяли, что о ее внешности еще ничего безусловного сказать нельзя. А Соня была, безусловно, нехороша собой.

— Так похожа на отца, точно рождена без участия матери, — любила подчеркивать Юлия Александровна.

Катя редактировала литературный журнал. Стихи и рассказы у нее не получались. Но зато она сочиняла передовые под рубрикой «Слово к читателям». Желая привлечь внимание к своему журналу, Катя провозгласила: «Кто не читает, тот не ест!»

— Хочешь, чтобы они любили литературу? — не раз вопрошал дедушка. — Но приказ, как и страх, с любовью не сочетается.

— Любовь к чтению возникает от самого чтения, а не с первого взгляда.

— Ты и в любви… разбираешься? — бдительно осведомилась Юлия Александровна.

Поделиться:
Популярные книги

Секси дед или Ищу свою бабулю

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
7.33
рейтинг книги
Секси дед или Ищу свою бабулю

An ordinary sex life

Астердис
Любовные романы:
современные любовные романы
love action
5.00
рейтинг книги
An ordinary sex life

Золушка вне правил

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.83
рейтинг книги
Золушка вне правил

Большая Гонка

Кораблев Родион
16. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Большая Гонка

Курсант: назад в СССР 2

Дамиров Рафаэль
2. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.33
рейтинг книги
Курсант: назад в СССР 2

Идеальный мир для Лекаря 4

Сапфир Олег
4. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 4

Гром над Империей. Часть 2

Машуков Тимур
6. Гром над миром
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.25
рейтинг книги
Гром над Империей. Часть 2

Я – Орк. Том 3

Лисицин Евгений
3. Я — Орк
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 3

Измена. Свадьба дракона

Белова Екатерина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Измена. Свадьба дракона

Идеальный мир для Социопата 4

Сапфир Олег
4. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
6.82
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 4

Жена со скидкой, или Случайный брак

Ардова Алиса
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.15
рейтинг книги
Жена со скидкой, или Случайный брак

Мастер...

Чащин Валерий
1. Мастер
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
6.50
рейтинг книги
Мастер...

Виконт. Книга 2. Обретение силы

Юллем Евгений
2. Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
7.10
рейтинг книги
Виконт. Книга 2. Обретение силы

Отмороженный 7.0

Гарцевич Евгений Александрович
7. Отмороженный
Фантастика:
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 7.0