Дым и зеркала (сборник) (другой перевод)
Шрифт:
– Может, выбросить его?
– Да. Нет. Не знаю. Мне кажется… – Она провела ладонью по лбу дочурки. – Пусть будет. Вдруг понадобится как улика. Может, это проделка Эла? – Эл был самым младшим братом Гордона.
Гордон положил листок в конверт, конверт – в коробку, а коробку сунул под кровать, и со временем они о ней забыли.
Несколько следующих месяцев оба почти не спали из-за ночных кормлений и непрестанного плача: у Мелани болел животик. Коробка все это время оставалась под кроватью. Гордону предложили работу в Престоне, в нескольких сотнях миль на север, а Белинда еще не вернулась на свою работу и в ее ближайшие планы это не входило, так что она эту идею
На мощеной булыжником улице они подыскали дом, такой же, как остальные: высокий, темный, старый. Белинда время от времени подрабатывала в ветеринарной клинике, лечила домашних животных. Когда Мелани было полтора года, Белинда родила сына, которого назвали Кевин, в честь покойного дедушки Гордона.
Гордон к тому времени стал полноценным партнером в своей фирме. А когда Кевин начал ходить в детский сад, Белинда вернулась на работу.
Коробку они привезли с собой. Она стояла в одной из комнат наверху, под накренившейся стопкой номеров журнала «Архитектор» и «Архитектурного ревю». Белинда время от времени вспоминала о коробке и ее содержимом, а однажды вечером, когда Гордон уехал в Шотландию консультировать реконструкцию фамильного замка, она решила в нее заглянуть.
Дети уже спали. Белинда поднялась наверх, в неотделанную часть дома. Переложив журналы, открыла коробку, которая (в той ее части, что не была закрыта журналами) за два года покрылась заметным слоем пыли. На конверте по-прежнему значилось «Супружество Белинды и Гордона», и Белинда уже в самом деле не помнила, была ли надпись когда-либо другой.
Она достала из конверта листок и прочла. А потом отложила его и так и сидела, в этой пустой комнате, потрясенная и расстроенная.
На листке было аккуратно напечатано, что Кевин, ее второй ребенок, так и не родился; на пятом месяце у нее случился выкидыш. С тех пор Белинда страдала от приступов тяжелейшей депрессии. Гордон редко бывал дома, читала она, поскольку оказался втянут в отвратительную интрижку со своим компаньоном, эффектной, но очень нервной дамой на десять лет старше его. Белинда стала больше пить, она носила теперь стоячие воротники и шарфы, чтобы скрыть безобразный шрам на щеке. Они с Гордоном мало говорили, и лишь иногда у них случались мелкие пустячные ссоры, какие бывают у людей, опасающихся крупных ссор, поскольку если они скажут то важное, что осталось друг другу сказать, это разрушит их совместную жизнь.
Белинда умолчала о последней версии их супружества, написанной на том листке. Но Гордон сам прочел нечто подобное несколько месяцев спустя, когда заболела теща, и Белинда уехала ее проведать.
На листке бумаги, который Гордон достал из конверта, было описано примерно то же, что прочла Белинда, правда, там утверждалось, что интрижка с боссом закончилась у Гордона разрывом, и ему грозит увольнение.
Гордону нравилась его начальница, но он не представлял себе, что в нее можно по-настоящему влюбиться. Ему и работа нравилась, хоть и хотелось чего-то такого, что бы его встряхнуло.
Мать Белинды пошла на поправку, и вскоре Белинда вернулась домой, к облегчению и радости мужа и детей.
В канун Рождества Гордон заговорил с Белиндой о конверте.
– Ты ведь тоже туда заглядывала, не так ли?
В тот вечер они на цыпочках прокрались в детскую и наполнили носок Санта Клауса подарками. Расхаживая по дому, стоя у изголовья детских кроваток, Гордон испытывал эйфорию, но где-то в глубине души поселилась печаль: от сознания, что столь полное счастье не может длиться долго и что никому не под силу остановить Время.
Белинда поняла, о чем он спрашивает.
– Да, я прочла, – ответила она.
– И что ты об этом думаешь?
– В общем, я уже не считаю это шуткой. Даже злой шуткой.
– М-м-м. Тогда что же это?
Они сидели в полутемной гостиной, и горевшее на углях полено отбрасывало на стены желтые и оранжевые блики.
– Я думаю, это и в самом деле свадебный подарок, – сказала она. – На листке говорится о том, что с нами не происходит. Все дурное случается там, а не здесь, в реальной жизни. Вместо того чтобы все это пережить, мы об этом только читаем, зная, что так могло случиться, но не случилось.
– То есть ты хочешь сказать, что он волшебный? – Он никогда не сказал бы такого вслух, но это был канун Рождества, и в комнате было почти темно.
– Я не верю в волшебство, – сказала она спокойно. – Но это свадебный подарок. И я считаю, что мы должны бережно его хранить.
В День подарков она переложила конверт из коробки в свою шкатулку с драгоценностями, которую запирала на ключ, где тот отныне лежал вместе с ее ожерельями, кольцами, брошками и браслетами.
Весну сменило лето. Зиму – весна.
Гордон чувствовал себя опустошенным. Днем он работал для клиентов: проектировал, контролировал работу строителей и подрядчиков, – а ночами делал то, что хотел: разрабатывал конкурсные проекты музеев, галерей, общественных зданий. Иногда его проекты удостаивались похвал и их печатали в архитектурных журналах.
Белинда стала работать с крупными животными, и это ей нравилось, – ездила на фермы, осматривала лошадей, овец и коров. Иногда брала с собой детей.
Однажды, когда в загоне она преследовала козу, которая не хотела, чтобы ее ловили, а тем более осматривали, у нее зазвонил телефон. Она достала телефон, а коза пялилась на нее с противоположной стороны поля боя:
– Да!
– Угадай, что у меня?
– Привет, дорогой. Хм. Ты выиграл в лотерею?
– Нет. Но близко. Мой проект музея Британского наследия попал в шорт-лист. Правда, мои конкуренты крепкие ребята. И все же я в шорт-листе!
– Вот здорово!
– Я поговорил с миссис Фулбрайт, и она отпустит свою Соню посидеть с детьми. Так что сегодня вечером у нас праздник.
– Ужасно рада. Люблю тебя. Ну, я пошла к своей козе.
Во время чудесного праздничного ужина они выпили слишком много шампанского. А ночью в спальне, когда сняла серьги, Белинда вдруг сказала:
– Может, посмотрим, что нам там понаписали?
Гордон был уже в одних носках. Он посмотрел на нее без улыбки:
– Мне не хочется. Сегодня такой день. Зачем его портить?
Она убрала серьги в шкатулку и заперла ее на ключ. И сняла чулки.
– Наверное, ты прав. Могу себе представить, что там написано. Я – пьяница, и у меня депрессия, а ты – жалкий неудачник. А мы между тем… Ну, я ведь и вправду в подпитии, но я не об этом. Он лежит у нас на дне ящика, этот конверт, совсем как «Портрет Дориана Грея» [3] .
3
«И только по кольцам на руках слуги его опознали» – последняя фраза одного из самых известных романов мировой литературы «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайлда (1854–1900), где, как известно, схожий принцип: портрет старился и принимал отвратные черты в соответствии с поступками героя, в то время как он сам оставался молодым и прекрасным.