Дымная гора
Шрифт:
— Черничинка моя! — проурчала Аша, зарываясь носом в шерсть Лусы. — Как же мы скучали по тебе!
— Я тоже скучала, — прошептала Луса, прижимаясь к маме. — Дикий мир такой огромный, мама! Ты даже не знаешь…
— Я знаю, — пророкотал Кинг, отец Лусы. Кинг родился на свободе и знал все про дикую жизнь. Недоверчиво принюхиваясь, он обошел вокруг Аши и Лусы. Аша, не обращая на него внимания, вылизывала Лусе ушки.
— Ты такая худая, — причитала она. — Что ты там ела? Ты высыпалась?
— Едва ли, — вздохнула Луса. — Зато я встретила замечательных друзей. Лучших на свете. Представляешь, Йог, — я путешествую с двумя гризли!
У Йога даже челюсть отвисла:
— Врешь! Да гризли слопали бы тебя, и косточек не оставили.
— А вот и нет! Они меня любят! — с гордостью выкрикнула Луса. — И они совсем неплохие. Правда, пахнут не так, как черные медведи, — она привалилась к маме, с наслаждением вдыхая знакомые запахи молока, меда и ягод. — И знаешь, что еще? Моя лучшая подруга — белая медведица! Но она совсем не такая злющая, как эти ворчуны в нашем Медвежатнике. Она добрая и умная. Я ее очень люблю. Мы вместе идем в Последнюю великую глушь.
Внезапно она замолчала. Медведи, столпившиеся вокруг нее, замерли, и даже ветер стих. Луса заморгала, глядя на застывшие морды черных медведей.
— Только… Кажется, я туда уже не дойду, — прошептала она. Теперь она поняла, что все это значит. Она не вернулась в Медвежатник.
Она умирает.
Медведи долго в молчании смотрели на нее. Наконец Кинг встряхнул своей уже начавшей седеть шерстью и сказал:
— Лучше бы уж ты дошла! Мне не нравится сказка, в которой двое гризли и белая медведица доходят до места, где танцуют духи, а черная медведица погибает на полпути.
— Сказка? — переспросила Луса. — Что за сказка?
— С тех пор как ты сбежала, Стелла все время рассказывает нам истории о твоем путешествии, — сказал Йог.
Медведица кивнула.
— Ты гораздо интереснее, чем мои прежние сказки о «Старом медведе, жившем в дереве». И я все равно верю, что ты выживешь. А Кинг думает, что ты умерла.
— Но я знаю, что ты выживешь! — сказала Аша, прижимаясь к Лусе.
— Мне очень жаль, мама, — прошептала Луса. — Но кажется, папа прав. — Она глубоко вздохнула, впитывая в себя запахи листвы и шелест ветра, перебирающего ее шерсть. — Я ухожу к духам медведей, которые живут в деревьях. — Луса изо всех сил старалась храбриться, но у нее это плохо получалось. — Но сначала я должна была попрощаться с вами. — Она надеялась, что ей достанется хорошее дерево. Лучше всего большое и, может быть, даже цветущее, вроде тех, которые она видела, когда сбежала из Медвежатника.
Кинг зарычал, но Аша спокойно сказала:
— Нет, черничника. Твое время еще не пришло.
Все закачалось перед глазами Лусы, и она испугалась, что Медвежатник совсем исчезнет, если она надолго закроет глаза.
— Что ты говоришь? — прошептала она. — Я слышу, как духи зовут меня к себе. Я должна идти…
— Не слушай их! — закричал Йог. — С какой стати ты должна к ним уходить? Скажи им, что ты еще не готова!
— Прежде чем уйти, ты должна сделать кое-что очень важное, — проговорила Аша.
— Я? — пискнула Луса. — Но что?
— Ты должна спасти дикий мир.
Луса растерянно уставилась на маму, потом посмотрела на остальных медведей. Они ответили ей серьезными взглядами.
— Я ничего не поняла, — жалобно пролепетала Луса. — Спасти дикий мир? От кого? И как? Я не хочу никого спасать! Я просто ищу место, где смогу спокойно жить вместе со своими друзьями.
— Нет, — покачала головой Аша, отходя от Лусы. Глаза ее были печальны, но в них светилась надежда. — Ты должна спасти дикий мир.
— Подождите! — взмолилась Луса, потому что медведи и Медвежатник начали таять, растворяясь в тумане. — Не уходите! Объясните мне, что все это значит. Я ничего не поняла! — Она изо всех сил старалась не закрывать глаза, чтобы видеть свою семью, но в конце концов все-таки моргнула.
Когда она снова открыла глаза, Медвежатник исчез. Вместе с ним пропали листья, тепло и солнечный свет, Йог, мама, Стелла и Кинг. Луса лежала на мокром жестком песке. Серый каменный свод темнел у нее над головой, а откуда-то доносился шум дождя, пахнувшего снегом и дымом.
Потом над ней склонился Уджурак. Тоска по дому стиснула сердце Лусы. Она хотела прижаться к Аше, поиграть с Йогом, послушать сказки Стеллы. Сейчас даже ворчанье Кинга казалось ей таким славным!
— Ты жива! — воскликнул Уджурак, и глаза его просияли.
— Уджурак… — сипло проговорила Луса. — Я видела сон.
— Тише, молчи. Тебе нужно отдохнуть.
Но Луса чувствовала, что просто обязана как можно скорее рассказать ему о своем сне, ведь это было так важно!
— Все было так странно… Я думала, что умираю, а потом мама сказала мне, что…
— Ты должна спасти дикий мир, — договорил за нее Уджурак. — Я знаю. Мне тоже приснился этот сон, — пояснил он, прижимая какие-то пахучие травы к ее лапе.
— Ой!
Луса хотела повернуться и посмотреть, откуда исходит жгучая боль, пронзающая все ее тело, но тут раздался топот шагов, и в пещеру ворвались Каллик и Токло.
— Ты проснулась! — закричала Каллик. — Ты жива!
Морда Каллик вдруг стала расплываться перед глазами Лусы. Когда она снова открыла глаза, ее друзья по-прежнему были рядом, но она поняла, что проспала довольно долго. Дождь прекратился, и в пещере стало темнее.
Каллик протянула Лусе кусок влажного мха, та с жадностью напилась. Рот у нее пересох, как кора.
— Ты так нас напугала! — вздохнула Каллик. — Я так рада, что ты проснулась.
Токло молча смотрел на нее.