Дыши

Стейс Кэтти

– Давай? – говорит.

– Ага, – улыбаюсь.

Мы сорвались с места. Я запрыгнула в тележку и взяла из рук Эвана бутылку вина.

– Поехали!

Я не могла сдержать смех и поэтому закрыла рот рукой, чтобы сохранить тишину на улице. Как только мы свернули за угол, из нас вырвался поток смеха.

– Эй! – послышался грозный голос.

Мы обернулись и увидели того самого охранника, который ранее курил у входа.

– Эван, быстрее! – сквозь смех кричу я.

Тележка катились с горки, и когда на дороге встречалась кочка или канава, я подпрыгивала и зажимала подушечкой большого пальца горло бутылки, чтобы жидкость не расплескалась. Но иногда тележка так подпрыгивала, что я не успевала проделать

это действие и капли спиртного все же попадали на одежду и руки. Я кричала от удовольствия как малое дитя, которого подымают на руки и подбрасывают вверх. Охранник вроде бы отстал. Это дало мне осознать, что нам во второй раз удалось избежать неприятности за время пребывания в этом городе. Казалось, что эта возвышенность не имеет конца и ветер будет развивать мои волосы бесконечно долго. Я подняла вверх руки и закричала, мой крик подхватил Эван и мы так мчались, пока я не заметила два силуэта посреди дороги. Они стоял именно там, где кончается гора, где эта дорога упирается в дом и расходится в разные стороны. Я замолкла. Кажется, это был тот самый охранник, но в компании еще какого-то человека.

– Эван, тормози! – кричу.

По тому, что и его крик смолк, а ноги опустились на землю и немного замедлили ход, он тоже увидел то, что прервало наше веселье. Эван нагнулся ко мне и велел встать. Я посильней зажала в ладони бутылку и стала разгибать колени.

– Акуратно... Когда встанешь, обхвати мою шею руками. Я подниму тебя на руки, а тележка покатится к ним. Поняла?

Я мотнула головой, хотя я сама не представляла, как это нам удастся. Я была пьяна, а удержать равновесие в таком положении не каждый трезвый человек сможет.

– Когда я скажу, вцепишься в меня. Ясно?

Я замотала головой.

– Давай! – кричит.

Я со всей силы ухватилась за его шею, держа в одной руке бутылку. По любому я налила ему за шиворот вино или просто испачкала кофту. Аккуратно у меня не выходит. Тележка покатилась вниз, а мы свернули на другую узкую улочку, которая вела куда-то вглубь города.

– Интересно, что сейчас происходит в Уэстоне. Может нас давно похоронили?

– Пусть лучше так. Пусть мы умерли для них, исчезли.

Мы почти допили эту чертову бутылку вина. Хоть чуть-чуть, но мы соображали, что с нами происходит. Я даже не помню, спали мы или просто пили вино и лежали на берегу, разговаривали. Мы долго шли молча и почти засыпали на ходу. Дома вокруг меня плыли, разбегались в разные стороны. Я и не заметила, как мы дошли до песчаного пляжа и упали, будто прошли от самого Уэстона до Брадентона пешком.

– К черту их, к черту всех на свете. Эмили, слышишь?

– Угу, – я уже засыпала.

– Вставай.

– Сколько раз ты это сказал мне за день? Раз пятьсот, точно.

Боже, как мы пьяны. Я не собираюсь даже подыматься. Если я встану на ноги, то сразу шлепнусь обратно. Но Эван насильно меня взял за руки и поднял. Мы держались за руки, чтобы удержать равновесие.

– Эван, твою ж мать, отпусти меня...

Было так тихо. То ли я спала и ничего не слышала, либо все было наяву. Начало светать. Журчание прибрежных волн успокаивало, и я начала смыкать веки.

– Эмили, не спи! – кричит Эван. – Эмили, подъем!

Он стал бить меня по щекам, и я немного взбодрилась.

– Какого черта?

Только сейчас я поняла, что нахожусь в его объятиях. Его руки так сильно держали мою талию, что такое положение не дало мне упасть. Наверняка он был трезвее меня, хотя мы выпили поровну.

– Давай потанцуем?

Я ничего не ответила. Просто положила свою голову ему на плече. Нет, я не спала. Я даже не хотела засыпать. Не хотела проснуться не в его объятиях. Мы как-то двигались под несуществующую музыку, и это успокаивало. Мы были настолько близко, что я почувствовала его эрекцию. Его руки

стали спускаться все ниже и ниже. Черт, черт, черт. Я резко отпрянула от него. Не знаю, говорила ли я это вслух, либо мысленно, но я потребовала, чтобы он остановился.

– Как ты можешь? Тебе же все равно на меня? Как ты можешь?!

Черт меня дернул. Я ничего не понимала. Как я ему могу нравиться, если ему все равно... как?

– Эй, послушай.

Эван хотел дотронуться до меня, но я отступила.

– Уйди. – Я отмахнулась от него и прошла мимо.

Я не знала, куда иду и зачем. Я ничего не соображала. Заметив, что Эван пошел за мной, ринулась бежать.

А он за мной.

– Отстань... – Он не слышал, я говорила очень тихо, себе под нос.

Бежала я недолго. Эван быстро остановил меня, и я резко повернулась к нему.

– Тебе же все равно мертва я или жива! – я плакала.

– Глупая!

Он все ближе подходил ко мне, а я его отталкивала. Подходит, хочет дотронуться, а я ему вытянутые руки на грудь.

– Ты – дура, понимаешь?! – кричит.

– Замолчи...!

– Успокойся! Ясно? Дурочка. Черт побери, какая же ты глупая! – он орал так сильно, что я уже плакала взахлеб.

Он с силой меня оттолкнул, что я чуть ли не упала. Мои ладони подлетели к мокрым глазам. Меня обвили его руки и притянули к себе так сильно, что я сама осознала, как я глупа.

Мы сидели на берегу океана и наблюдали за встающем солнцем. Эван обнял меня сзади и подбородком касался моего затылка.

– Знаешь, я ненавижу рассвет, – начала я.

– Почему?

– Потому что с каждым новым днем я все больше боялась, что эти лучи солнца окажутся для меня последними. А сейчас я еще больше его ненавижу, потому что за день может произойти все что угодно. Я боюсь, что больше не увижу ребят, тебя.

– Радуйся, что жизнь дает тебе прожить еще один день так, как хочешь этого ты. Мы будем рядом, обещаю.

Я улыбнулась. Все-таки он прав. Жизнь действительно прекрасна, когда у тебя нет чувства долга и не чувствуешь себя собственностью. А рассвет как шанс начать новую жизнь, словно открыть второе дыхание.

– Мы найдем их? – спрашиваю.

– Конечно. Как же мы без этих дурачков?

Смеемся.

– И все же ты не расскажешь мне свою тайну, Эван?

– Не время еще.

Я крепко сжала кулаки. Чувствую, как песок проходит сквозь пальцы. Ужасная боль в мышцах. Я лежу на животе, мои волосы смешались с песком. Пытаюсь встать, но понимаю, что сделать это очень трудно. Я на том же самом берегу. В Брадентоне. В чужом городе. Некоторые воспоминания вчерашнего вечера всплыли в голове. Приподняв голову и посмотрев по сторонам, понимаю, что лежу в полном одиночестве. Меня окружал песочный берег, шум волн, крик чаек и я чувствовала запах океана. Сумев перевернуться на спину, я осмотрела линию горизонта. Я заметила, как фигура человека медленно заходит в воду, не оборачиваясь. Сфокусировав взгляд, разглядела знакомые очертания. Не обращая внимания на боль в ногах, на боль в голове и в стальных частях моего тела я встала и направилась за ним. Как только ступни коснулись мокрого песка, и тут же накатила волна, я покрылась мурашками. Скинув через голову толстовку на песок, скрестила руки на груди и пошла дальше. Он не замечал, что я иду ему в след, наверное, думал, я еще сплю. Пальцами провожу по воде. Прохладно. Мне так спокойно. Именно сейчас хочется прикоснуться к нему. Он стоит по пояс в воде, я прямо за ним. Тянусь к нему рукой и касаюсь мягкой кожи на спине. Неожиданно для себя я замечаю на нем уже зажившие раны и синяки. Он даже не вздрогнул, даже не повернулся. Медленно провожу пальцами вниз по его спине, становлюсь рядом с ним и беру за руку. Он крепко сжал ее. Не перевел глаза на меня, а смотрел на линию горизонта. Наши руки медленно утопают в синей воде.