Дыши
Шрифт:
— Что, дорогой?
Его глаза не отрывались от равнины, когда он пояснил:
— Все это. Обыкновенное чудо. Но все равно чудо.
Я перевела взгляд на равнину, и в этот момент поняла, насколько он прав.
Да.
Это чудо.
Не только снегопад в Скалистых горах, но и то, что мы нашли друг друга, оба сидим на крыльце, довольные, пьем в тишине кофе, а насколько хватает глаз простирается красота.
Абсолютное чудо.
Я вздохнула и повернула голову к Чейзу, отметив его непослушные
Поэтому, конечно, я была вынуждена протянуть руку, взяться за кудряшку и потянуть.
Он усмехнулся в кофейную кружку.
Да.
Абсолютное.
Чудо.
Два с половиной месяца спустя
— Иисусе, Фэй, сколько «Спама» может съесть мужчина? (прим.: SPAM — торговая марка консервированного мяса, производимого американской компанией Hormel Foods Corporation)
Мы были в продуктовом магазине и ссорились.
Я перевела взгляд с банок в руках на Чейза:
— Скоро Рождество.
— Да. И?
— Даже Изгою Элу на Рождество нужно что-то особенное, — сообщила я, добавляя две банки «Спама» к четырем уже находившимся в тележке, боровшимся за свое место с множеством других мясных консервов, бобов и кошачьего корма, которые не предназначались Старбаку и Аполло.
— Не следовало рассказывать тебе о нем, — пробормотал Чейз, зацепив пальцем конец тележки и решительно потянув ее по проходу.
Я ничего не ответила, так как он ошибался, и только и делал, что не соглашался со мной, поэтому взялась за ручку тележки и последовала за ним.
— Кстати, — бросил он через плечо, — я видел пакеты.
Мое сердце сжалось.
— Какие пакеты? — спросила я, надеясь, что он не нашел мои подарки ему, потому что это было бы чертовски фигово.
Он остановился, тем самым останавливая тележку и меня.
— Ей нет и года.
Я почувствовала, как мои брови сошлись вместе, и спросила:
— Кому?
— Элле. Ты купила ей семь нарядов.
Что ж, хорошо. Он нашел подарки Эллы. Не свои. Также хорошо, что он не шпионил (я надеялась), так как подарки Эллы я не прятала.
Настала моя очередь сказать:
— Да. И?
— Дорогая, Лекси уже одевает ее, как американскую принцессу. Тебе нет нужды помогать ей в этом.
— Это ее первое Рождество! — возмутилась я.
— Она его не запомнит.
— И? Мне нравится детская одежда, и она единственная малышка, которую я знаю.
— Господи, — пробормотал он, продолжив идти дальше.
Я последовала за ним, отметив, как быстро он минует проход с консервами.
Ну да ладно, с тем, что я уже набрала, Изгой Эл будет хорошо питаться весь год.
Чейз свернул за
Он смотрел вперед, и я увидела в проходе несколько незнакомых человек, поэтому перевела взгляд на затылок Чейза.
— Чейз?
Он повернулся ко мне.
— Сейчас ты стоишь там, где стояла тогда. А я стоял в конце прохода.
Я перестала дышать.
О, боже. О, боже.
— Прошло почти восемь лет, и я, наконец, стою в этом проходе и делаю вместе с тобой покупки.
Ну, вообще-то, за последние месяцы мы были вместе в этом проходе десятки раз.
И все же.
— Дорогой, — прошептала я.
— Не знаю, зачем людям нужны бриллианты и жемчуг, шубы, билеты первого класса, приключения на островах, когда обычные вещи вроде этого — лучшее, что может быть.
Он был абсолютно прав.
Вроде как.
Я облизала губы.
Затем спросила:
— Это плохо, что я была бы не прочь отправиться с тобой в приключение на острова?
Он внимательно изучил меня, на его лице отразилась нежность, и он ответил:
— Нет.
— И не диковинно ли думать, что, возможно, твоя мама купит мне на Рождество шубу, — заметила я. — И, э-э, ты подарил мне бриллиант, она — жемчуг и бриллианты, так что остались только билеты первого класса, и я согласна на автобус.
Его губы дрогнули, но я не шутила. Валери постоянно покупала мне дорогие вещи. Это было мило. Это было слишком. Но она расстраивалась, когда я возражала, поэтому я прекратила это делать, и теперь это стало традицией.
Он перешел со своего конца тележки к моему, остановился передо мной, убрал волосы с моего плеча и обвил пальцами мою шею.
Затем, приблизившись к моему лицу, пробормотал:
— Только моя девушка говорит «диковинно».
— Это слово есть в английском, Чейз. Я его не выдумала. Уверена, другие тоже его употребляют, — я собиралась съязвить, но получилось с придыханием, потому что Чейз стоял близко, на его лице все еще отражалась нежность, но взгляд был интенсивным.
— Насколько ты смутишься после того, как я поцелую тебя в том месте, где впервые тебя увидел?
О, боже.
— Эм… говоришь так, будто собираешься это сделать, — заметила я.
— Верно, — ответил он.
— Чейз… — начала было я, но его рука на моей шее потянула меня вперед. Другая его рука обвилась вокруг моей талии, затем он поцеловал меня, и мне не оставалось иного выбора (хотя я в нем и не нуждалась), кроме как обнять Чейза в проходе продуктового магазина, где он впервые меня увидел.