Дюна: Леди Каладана
Шрифт:
Вдруг совсем рядом раздался знакомый голос:
– А-ах-х, хм-м-м, мой дорогой герцог Лето, я так надеялся, что смогу перехватить вас здесь!
Лето обернулся и увидел худощавого темноволосого мужчину с узким лицом, большими глазами и скошенным подбородком. Черно-пурпурное одеяние и инсигнии говорили о важности этого человека в придворной иерархии.
– Позвольте приветствовать вас! Я помогу, чем смогу.
Лето наконец узнал его и сдержанно поклонился.
– Граф Фенринг, я высоко ценю ваш благородный жест. – Лето помолчал, думая, как использовать неожиданную возможность. – Наверное, вы и в самом деле можете помочь мне на Кайтэйне.
Хасимир Фенринг являлся одним из ближайших друзей императора и его советником. Официально он занимал пост министра по операциям со специей на Арракисе, но много времени проводил и во дворце, участвуя во всех придворных интригах. Определенно он мог бы стать могущественным союзником Лето, но этот человек был непредсказуем для всех, исключая Шаддама. Герцог не имел никаких оснований считать его надежным союзником.
Граф еще раз поклонился.
– Ни Падишах-Император, ни я никогда не забудем, что именно вы спасли нас от того безумца на Оторио. Мы избежали гибели только благодаря вашему предупреждению, и я уверен, что Шаддам определенно не откажет вам в ваших просьбах.
– Благодарю. Я прибыл на Кайтэйн, чтобы попытаться изменить отношение к дому Атрейдесов, добиться большего уважения к нему.
Лето перевел дух, стараясь сдержать раздражение.
– Большего уважения? – переспросил Фенринг, удивленно вскинув брови.
Несмотря на шум и суету, царившие в огромном приемном фойе, Лето заметил темную накидку ордена Бинэ Гессерит и похолодел, поняв, что это Преподобная Мать Мохайем, императорская Вещающая Истину. Она незаметно подошла ближе и теперь могла слышать разговор Лето и Фенринга. Рана, нанесенная им с Джессикой Орденом сестер, еще не зажила. Лето переместился, поворачиваясь спиной к Мохайем.
– Прошу прощения за мой резкий тон, граф Фенринг. Недавно мне было нанесено личное оскорбление одним благородным домом, и я сильно расстроен.
Он расправил плечи и поправил черно-зеленое кепи.
Фенринг делал вид, что не замечает преподобную мать.
– Ваше семейство оскорбили? Ах-х-х, так значит, речь идет о мести?
Эта мысль поразила Лето и заставила насторожиться. Герцог Верден на самом деле унизил и его, и его сына, но герцог не собирался устраивать из-за этого кровавую междоусобицу.
– Нет, цель моего приезда иная. Очевидно, что герцог Верден не считает моего сына достойным его дочери и не думает, что дом Атрейдесов является важным членом Ландсраада. Я прибыл сюда, чтобы, если это возможно, расширить мои владения и влияние, надеясь изменить столь неверное впечатление.
– Ах-х-х, да, м-м… – Губы Фенринга сложились в улыбку. – Обычно благородные семейства действуют исподволь и интригуют ради большего влияния, но вы так прямолинейны! Мне это нравится. Наверное, я смогу помочь вам, герцог Лето. Я обладаю определенным весом, и конечно, Император прислушивается ко мне. – Он усмехнулся и выдал тайну. – Но я бы не стал сильно переживать из-за герцога Вердена!
Краем глаза Лето заметил, что Вещающая Истину подошла еще ближе. Он спросил:
– Почему так?
Фенринг снова вскинул брови.
– Ах-х, потому что Дом Верденов уничтожен. Герцог оказался бунтовщиком и изменником, членом мятежного Союза Благородных. Император Шаддам наказал его, и теперь вся его семья мертва.
Лето с трудом перевел дыхание. Такого он не ожидал.
Вечером того же дня в личных покоях для размышлений Шаддама – где, впрочем, он мало размышлял – Фенринг поведал Императору сказанное герцогом Лето о цели посещения Кайтэйна.
Императрица Ариката, обладающая волосами цвета воронова крыла, огромными глазами и чувственными губами, вертела Шаддамом, как хотела. Она стояла в дверях, намереваясь присутствовать при разговоре, но Фенринг бросил в ее сторону нетерпеливый взгляд. Он еще не решил, союзник она или противник.
Шаддам сидел в шезлонге, облаченный в полевую форму, украшенную таким обильным золотым шитьем, что одежда едва ли была удобной. Он жестом приказал Арикате уйти.
– Оставь нас, любовь моя, нам надо обсудить важные вещи. Потом я расскажу тебе все, что сочту нужным.
Фенринг очень внимательно смотрел на императрицу, и от его взгляда не укрылся румянец, выступивший на щеках Арикаты, перед тем как она сдержанно поклонилась и выскользнула за дверь.
Когда она ушла, Шаддам заговорил.
– Итак, мой кузен Лето наконец заинтересовался властью, которую мог бы заполучить уже давно. Бросим ли мы ему это вознаграждение за то, что он сделал для нас на Оторио? – Он провел пальцем по губам. – Это станет уроком для остальных членов Ландсраада.
– Домогаться власти не в его характере, – заметил Фенринг. – Нет ли у него другой, скрытой цели? Может, он тоже вовлечен в деятельность Союза Благородных? Лето Атрейдес из тех аристократов, которых мятежники с удовольствием заполучили бы в свои ряды.
Шаддам недоверчиво ухмыльнулся.
– Лето Атрейдес? Мятежник и изменник?
Преподобная мать Мохайем внимательно слушала, дожидаясь своей очереди высказаться. Теперь она заговорила.
– Я наблюдала за поведением Лето и могу свидетельствовать, что его искренне потрясло известие о судьбе герцога Вердена. Я изучила выражение его лица, напряжение мимических мышц, прислушалась к тональности голоса. Он проявил непритворную антипатию. Если Фаусто Верден участвовал в заговоре, то Лето явно не считал его своим союзником.
– Я тоже имел невысокое мнение о Вердене, – согласился Шаддам. – Трудно было относиться к нему хорошо. – Император рассмеялся. – Но великодушный и благородный герцог Лето? Мне всегда хотелось, чтобы этот человек проявил больше амбиций и выказал темные стороны своей натуры. Тогда я бы смог лучше его понять.
– Это сделало бы его более человечным, – согласилась Мохайем. – Теперь, когда он лишился наложницы, у него появится время подумать о других приоритетах.
Фенринг почесал переносицу.