Дюна. Мессия Дюны. Дети Дюны (сборник)
Шрифт:
Но Джессика видела лишь отчаяние в глазах Пауля. С презрительной ноткой в голосе она сказала:
– Так-то тебя учили?
– Ты что, не поняла?! – крикнул он. – Все, что могло помочь нам выжить в Пустыне, – там, под песком!..
– Меня же ты нашел, – сказала Джессика, уже мягко, убеждающе.
Пауль сел на корточки.
Он медленно оглядывал новую осыпь в расщелине, изучая неровности песка.
– Если бы мы могли как-то обездвижить участок склона и свод лаза, который пришлось бы прокопать в песке – может,
Джессика боялась пошевелиться, чтобы не нарушить ход его мыслей – видно было, что разум Пауля работает в гиперрежиме.
Пауль повернул голову к дюнам, не только всматриваясь, но и внюхиваясь. Определив направление, он уставился на темное пятно на песке внизу.
– Пряность, – сказал он. – У нее же сильная щелочная реакция! А у меня остался паракомпас, и в нем – кислотная батарея!..
Джессика села, привалившись к скале.
Пауль, не обращая на мать внимания, вскочил на ноги и стал спускаться по утрамбованному ветром песку, скопившемуся под устьем расщелины.
Она смотрела, как он, ломая ритм шага, идет по песку: шаг… пауза… два шага… скользящий шаг… пауза… Ритма, который мог бы выдать Пауля охотящемуся в песках червю, не было.
Добравшись до выхода Пряности, Пауль нагреб ее горкой на полу плаща и таким же образом вернулся к расщелине. Он высыпал Пряность перед Джессикой, опустился на корточки и, орудуя острием ножа, принялся разбирать паракомпас. Крышка отскочила.
Он снял кушак, разложил на нем части паракомпаса, вынул батарею. За нею последовал лимб – в корпусе прибора открылось отделение, напоминавшее чашку.
– Тебе понадобится еще и вода, – заметила Джессика.
Пауль набрал в рот воды из трубки дистикомба и выплюнул ее в опустевшее отделение паракомпаса.
«Если ничего не получится – пропала вода даром, – подумала Джессика. – Впрочем, тогда это уже не будет иметь никакого значения…»
Пауль ножом взрезал корпус батареи, высыпал кристаллическую кислоту в воду. Пошел дымок, кристаллы растворились.
Джессика уловила движение наверху. Подняв голову, она увидела на краю расщелины несколько коршунов – усевшись в ряд, они смотрели вниз, на воду.
«Великая Мать! – подумала она. – Они чуют воду даже на таком расстоянии!..»
Пауль снова закрыл паракомпас крышкой, оставив только отверстие на месте кнопки переключателя. Затем, взяв в одну руку переделанный прибор, в другую – горсть Пряности, Пауль направился по склону вверх. Без кушака его бурнус слегка раздувался на ходу. Каждый шаг вызывал к жизни ручейки песка и пыли.
Наконец он остановился, бросил в паракомпас щепотку Пряности и потряс прибор.
Из отверстия на месте кнопки бурно поползла зеленая пена. Пауль принялся поливать ею склон, водя паракомпасом по пологой дуге, ногами отбрасывая песок под ней и снова закрепляя пеной открывающийся песок…
Джессика подошла сзади:
– Помочь?
– Поднимись сюда и копай, – бросил он. – Придется прорыть метра три. Будем надеяться – получится…
В это время пена перестала течь.
– Быстро! – скомандовал Пауль. – Неизвестно, сколько времени пена сможет удерживать песок!
Джессика встала рядом с сыном, а тот кинул в выпотрошенный паракомпас новую щепоть меланжи, встряхнул. Пена с новой силой начала извергаться из отверстия.
Пауль поливал песок, создавая барьер против осыпи, Джессика руками рыла песок, отбрасывая его вниз по склону.
– Сколько еще? – задыхаясь, спросила она.
– Метра три, – ответил он. – Причем я определил место только приблизительно. Может, придется еще расширять эту яму…
Он шагнул в сторону, оскальзываясь на сыпучем песке.
– Ты давай рой наклонно, не отвесно.
Джессика повиновалась.
Яма постепенно углублялась. Ее дно уже достигло уровня дна расщелины – а рюкзака не было.
«Неужели я просчитался? – спросил себя Пауль. – Все из-за меня: это я запаниковал, и все случилось от этого. Неужели это подорвало мои способности?»
Он заглянул в паракомпас. Оставалось меньше двух унций кислоты.
Джессика распрямила спину, отерла щеку вымазанной в пене рукой. Снизу вверх глянула на сына, их глаза встретились.
– Чуть выше, – сказал Пауль. – Только осторожно…
Он засыпал в корпус прибора еще щепоть Пряности и стал поливать бурлящей пеной песок вокруг рук Джессики, которая принялась прокапываться вверх по склону. Со второго раза ей под руки попало что-то твердое. Медленно, осторожно она вытянула из песка лямку с пластиковой пряжкой.
– Стой, не тяни больше, – почти шепотом сказал Пауль. – Пена кончилась.
Джессика посмотрела на него, не выпуская из рук лямку.
Пауль швырнул опустевший паракомпас на дно ямы.
– Давай руку. Теперь слушай внимательно. Я выдерну тебя в сторону и вниз по склону. Только не выпускай лямку! Вряд ли новый оползень будет сильным, осыпь, кажется, стабилизировалась. Все, что нам нужно, – это чтобы твоя голова осталась на поверхности. Когда яму засыплет, я откопаю и тебя, и рюкзак.
– Поняла, – ответила она.
– Готова?
– Готова. – Она изо всех сил стиснула лямку.
Одним рывком Пауль наполовину выдернул ее из ямы, стараясь держать ее голову как можно выше. Пенный барьер прорвался, и песок хлынул вниз. Когда его поток остановился, Джессика оказалась засыпанной по пояс, хотя левая рука и плечо остались в песке. Лицо защитила пола плаща Пауля под подбородком. Плечо Джессики ломило от напряжения.
– Я держу рюкзак, – сказала она.
Пауль медленно ввел пальцы в песок возле ее руки, нащупал лямку.