Дюна
Шрифт:
– И вино, и повара мы привезли с собой с Каладана, – ответила Джессика.
– Превосходно! – кивнул собеседник, отведывая чукку. – Просто превосходно! И ни малейшего привкуса меланжи. Право, когда Пряность добавлена во всякое блюдо – это приедается.
Представитель Гильд-Банка обратился через стол к Кинесу:
– Как я слышал, доктор Кинес, еще один комбайн уничтожен песчаным червем.
– Новости, я вижу, разносятся быстро, – заметил герцог.
– Следовательно, это правда? – спросил водоторговец, переключая внимание на Лето.
– Разумеется, правда! – отрезал герцог. –
– Когда появился червь, оказалось, что вывезти оборудование не на чем, – подтвердил Кинес.
– Такое не должно было стать возможным! – повторил герцог.
– Неужели никто не видел, как улетел грузолет? – удивился банкир.
– Наводчики-наблюдатели смотрят большей частью за песком, – объяснил Кинес. – Их интересует прежде всего знак червя. Экипаж грузолета состоит из четырех человек – двух пилотов и двух приданных рядовых-специалистов. Если один из членов экипажа – а возможно, и двое – были наемниками врагов герцога…
– Мм-м, понимаю, – кивнул банкир. – Ну а вы – как Арбитр Смены – примете какие-то меры?
– Я должен серьезно обдумать свою позицию, – ответил Кинес. – И во всяком случае я бы не хотел обсуждать это за столом.
Говоря это, Кинес подумал: «А ведь этот ходячий скелет знает, что происшествия подобного рода мне приказано оставлять без внимания!..»
Банкир улыбнулся и вернулся к еде.
Джессика, глядя на все это, вспомнила одну из лекций в школе Бене Гессерит из курса «Шпионаж и контршпионаж». Лекцию читает полная, с добродушным и смешливым лицом Преподобная Мать, и ее веселый голос странно контрастирует с темой:
«Следует отметить, что учеников любой школы шпионажа и/или контршпионажа объединяет общий тип основных реакций. Всякое закрытое учение оставляет свою печать, свой структурный рисунок – и этот отпечаток можно как уловить, так и использовать для предсказания реакций противника.
Далее, мотивационные поведенческие схемы у всех агентов-шпионов схожи. Иначе говоря, есть некоторые типы мотивации, общие для всех, несмотря на разные школы и противоположные цели.
Вы будете изучать прежде всего, как вычленить для анализа этот общий элемент. Вначале вы увидите, как по общей схеме допроса вычислить внутреннюю ориентацию допрашивающего; далее мы займемся мысленно-речевой ориентацией объекта анализа. Вы увидите, что определить базовый язык объекта достаточно просто, пользуясь оттенками голоса и структурой речи…»
И сейчас, сидя за столом вместе со своим сыном и герцогом, со всеми гостями и слушая представителя Гильд-Банка, Джессика вдруг почувствовала холодок: она ясно поняла, что перед нею – харконненский агент. Построение речи было характерно для Джеди Прим. Оно было слегка замаскировано, но для ее тренированного восприятия звучало так ясно, как если бы он открыто заявил о своей роли.
Значит ли это, что сама Гильдия выступает, против Дома Атрейдес? – спросила она себя. Эта мысль потрясла ее, и она постаралась скрыть эмоции, приказав переменить блюдо… а сама продолжала слышать, как выдает себя банкир. Теперь он переведет разговор на что-нибудь
Банкир прожевал кусок, проглотил, запил вином, улыбнулся в ответ на какие-то слова своей соседки справа. Затем он как будто прислушался к одному из гостей, рассказывавшему герцогу, что у собственно арракийских растений не бывает шипов.
– Я люблю наблюдать за полетом птиц на Арракисе, – заметил банкир, обращаясь к Джессике. – Разумеется, все наши птицы – трупоеды, и многие из них могут обходиться без воды – они научились пить кровь…
Дочь фабриканта дистикомбов, сидевшая напротив между Паулем и его отцом, нахмурила свое прелестное личико:
– Ой, Су-Су, вечно вы говорите всякие гадости!
Банкир улыбнулся.
– Меня прозвали Су-Су, потому что я – советник по финансам Союза Водоносов.
Поскольку Джессика все так же молча глядела на него, он добавил:
– Это потому, что разносчики воды так кричат – «Су-Су Суук!» – Он сымитировал крик водоноса с такой точностью, что многие из сидевших за столом засмеялись.
Джессика отметила хвастливые нотки в голосе, но главное, на что она обратила внимание, – это то, что девушка говорит по заранее заданной роли и именно в определенный момент. Она сказала это, чтобы дать банкиру возможность сказать то, что он сказал. Джессика покосилась на Лингара Беута. Водяной-магнат, насупившись, поглощал пищу, целиком отдавшись этому занятию.
Джессика прекрасно поняла сказанное банкиром: «Я тоже контролирую воду – основу и источник всякой власти на Арракисе».
Пауль заметил и фальшь в голосе банкира, и то, что мать внимательно следит за разговором, явно пользуясь приемами Бене Гессерит. Повинуясь импульсу, Пауль решил принять вызов и обратился к банкиру:
– Вы хотите сказать, что эти птицы – каннибалы?
– Странный вопрос, молодой господин, – поднял брови банкир. – Я сказал лишь, что птицы пьют кровь. Это совсем не значит, что это должна быть кровь их сородичей, не так ли?
– Это был отнюдь не странный вопрос, – возразил Пауль, и Джессика услышала в его голосе тонкий звон ответного выпада рапиры – она сама обучала его. – Большинство образованных людей знает, что наиболее жестокая конкуренция – это конкуренция внутри вида. – Пауль демонстративно наколол на вилку кусочек с тарелки собеседника и съел его. – Ибо они, фигурально выражаясь, едят с одной тарелки. У них одинаковые потребности.
Банкир замер и, нахмурившись, взглянул на герцога.
– Было бы ошибкой считать моего сына ребенком, – улыбнулся ему герцог.
Джессика оглядела стол, заметила, как прояснилось лицо Беута, как ухмыляются Кинес и контрабандист Туек.
– Да, таков закон экологии, – подтвердил Кинес, – и молодой господин, судя по всему, прекрасно его понимает. Борьба за существование внутри системы – это борьба за овладение свободной энергией системы. Кровь же – весьма эффективный источник энергии.
Банкир положил вилку и раздраженно сказал:
– Я слышал, что фрименский сброд пьет кровь своих мертвецов…
Кинес покачал головой, наставительно сказал – будто читал лекцию: