Дюймовочка крупного калибра

Ларина Арина

– А вдруг это судьба? – заволновалась мадемуазель Разуваева и бросилась на поиски Лизы.

Симбирцева нашлась в курилке. Она мрачно пускала в потолок колечки дыма и хмурилась.

– Мне надо уйти. Срочно. Иди, подмени меня, – поторопила ее Сима. Раз уж начала новую жизнь, то не стоит церемониться и рефлексировать по поводу субординации. Тем более что в отделе намечается ротация кадров. Вероятно, Лиза тоже чувствовала приближающиеся изменения, а посему спорить не стала, злобно затушив сигарету и промаршировав мимо довольной собой Серафимы.

Мороз немилосердно щипал за нос, щеки

заледенели, а изо рта вырывались клубы пара. Серафима чувствовала себя революционным паровозом, рвущимся навстречу грандиозным свершениям. Встреча должна была состояться в метро, под часами. Это было так волнительно и романтично, что Серафиму от переизбытка эмоций начало потряхивать. Она сто лет не была на свидании. В вагоне Сима уже настолько вошла в образ, что в каждом мужчине ей мерещился тот самый рыцарь, который так взволновал ее по телефону бархатным голосом и расплывчатыми комплиментами. Глупые мысли из серии «а вдруг я ему не понравлюсь» Серафима гнала прочь, как похмельный дворник, расчищающий путь метлой: зло и решительно. У нее были новые сапоги, роскошные ноги и свежая стрижка цвета «пепельный блондин». Так назвали этот цвет в салоне, хотя Серафима была уверена, что стала светло-русой.

Мужчин под часами было столько, что разбегались глаза. К сожалению, выбирать было нельзя, поскольку далеко не все пришли на свидание именно к Симе. А жаль.

Она выбрала бы вон того рослого блондина… Нет, к нему уже подгребла какая-то пухлая кнопка… Целуются. Не то. Тогда вон того здоровяка в кашемировом пальто и при галстуке. Вполне респектабельный и надежный. Мужчина не должен быть красавцем, он даже имеет право не понравиться с первого взгляда, но он должен затронуть в женском сердце что-то такое, что не позволит его отпустить, что будет волновать и будоражить. Настоящая любовь необязательно начинается с первого взгляда, она может начаться даже не с первых слов, а лишь тогда, когда человек раскроется полностью. Как непрезентабельный зеленый бутон среди густой травы вдруг однажды явит миру нежные лепестки цветка, так и истинная сущность мужчины может скрываться в неинтересной оболочке без широких плеч и красивых глаз, но зато однажды она, эта сущность, тоже предстанет перед избранницей во всем великолепии…

Нет, кашемировый тоже уходил с ярко накрашенной теткой. Снова не судьба. Ну и ладно. Может, у него характер поганый или совести нет. Или еще какие дефекты, не совместимые с семейной жизнью.

Серафима придирчиво оглядела мявшихся у стены мужчин, запоздало сообразив, что не спросила у кавалера имя. Единственной приметой, которую он назвал, была темная куртка. Как назло, под это описание подходила добрая половина ожидавших. Сима же на вопрос, как ее узнать, легкомысленно и самонадеянно чирикнула, что будет самой роскошной девушкой под этими часами. Теперь она опасливо сравнивала себя с представительницами женского пола, крутившимися в непосредственной близости, волнуясь, что ее мужчину по ошибке уведет другая.

– Добрый вечер, – проникновенно шепнул кто-то рядом. Сима оглянулась: рядом стоял брюнет весьма ординарной внешности, с жесткой щеточкой усов над тонкими губами, внимательными глазами и взлохмаченной копной коротких волос. Голос она не узнала и вполне допускала, что брюнет мог ошибиться.

– Добрый, – настороженно кивнула Серафима. – А пароль?

– Вы самая роскошная

девушка под этими часами? – улыбнулся брюнет, весело прищурив глаза. И Сима вдруг стыдливо подумала, не помешают ли усы целоваться.

Не помешали.

Правда, ничего больше она ему и не позволила, твердо отстранив провожатого от дверей подъезда. Рыцарь, не ожидавший от женской ручки такой силы, едва не кувырнулся в сугроб.

– Антон, я не такая, – посуровела Серафима, поперхнувшись глупостью и банальностью фразы.

– Тогда еще один поцелуй, – пылко вцепился в ее шарф Антон. – Только один.

Одним они, конечно, не ограничились, но расстались более-менее удовлетворенные знакомством.

– Богиня, – прошептал он на прощание.

– Ну дак, – смущенно хихикнула Сима, захлопывая дверь. Теперь оставалось лишь ждать: телефон и адрес у Антона были.

–Позвонит – хорошо, нет – тоже не смертельно, – спокойно рассудила Сима. – Мужчина – как шоколад: вредный, но вкусный. Иногда для здоровья полезнее посидеть на «одинокой» диете, чем дежурить в прихожей со скалкой, обыскивать карманы и по ночам проверять эсэмэски в мобильнике кавалера. Что ни делается – все к лучшему.

Серафима была мудра, как никогда. И по-женски последовательна. Поэтому ждать звонка она начала, едва расставшись с Антоном. Сима поминутно поправляла трубку на домашнем аппарате, хваталась за мобильный, в общем, вела себя как мышь в террариуме. Бабушка понимающе закатывала глаза и изнывала от любопытства. Перед сном, подловив Серафиму ползущей вдоль плинтуса и инспектирующей целостность провода, Анфиса Макаровна шепотом спросила:

– Он кто?

– Да так.

– А откуда взялся?

– Откуда и все.

– У вас серьезно? – Бабуля, наткнувшись на глухую оборону, начала рыть подкоп.

– Пока никак.

– А чего ты тогда, как клоп, по плинтусу ползаешь, провод щупаешь? Или это у него «пока никак», а у тебя как раз серьезно?

– Ну, бабушка! – взвыла Сима. – Я не знаю. Мы просто погуляли.

– Ай, ладно тебе. – Бабушка знала, что ничего «просто» не бывает. – Я в окно видела, как вы подходили, а потом тебя нет и нет, вот я и спустилась проверить. Слышала, как вы там об дверь снаружи терлись.

– Да? – опешила Сима, но все же нашлась: – А чего ж тебе тогда сразу у меня не спросить, когда дети будут?

– В такой-то мороз? – ухмыльнулась Анфиса Макаровна. – Насчет детей мне все пока ясно, а вот простуда на губе запросто может вскочить. Ты мне скажи, порадоваться за тебя уже можно или еще рано?

– Не знаю я, – сдалась Серафима.

Несмотря на подробнейший пересказ истории знакомства, бабушка осталась недовольна.

– Что за легкомыслие в твои-то годы? Где живет – не знаешь. Женат или нет – не уверена. Кем работает – непонятно. Сколько получает – загадка. И кто ты после этого?

– Кто? – опешила Сима.

– Свистушка. Малолетняя. Очень безответственный подход.

– Да я вообще не собиралась к нему подходить! Больно надо!

– Ну да. Ты собиралась подползать, – язвительно намекнула бабушка на недавний Симин демарш вдоль плинтуса. – И нечего тут стесняться. Одинокая женщина так же аномальна, как верблюд на льдине. Лучше ошибаться, чем вообще ничего не делать. Когда к чему-то стремишься, есть шанс хотя бы раз не ошибиться, а если просто сидишь квашней, то и шансов нет.