Дюймовочка по вызову
Шрифт:
Я долго ворочался в постели, но так и не мог заснуть. Похотливые желания (и это после траха с двумя женщинами!) вперемешку с угрызениями совести не отпускали меня ни на секунду. Я смотрел широко открытыми глазами в кромешную темноту, не в силах выбросить из головы Мишель с её подонком-папашей.
В конце концов я всё же взял себя в руки, решив оставить эти слюнявые романтические бредни раз и навсегда. Как сказал Глеб Жеглов: «Вор должен сидеть в тюрьме». А такой убийца как Голован и подавно. Но так как он подкупил и запугал всех и вся, то нужно очень постараться, чтобы его туда засадить.
Подобраться к нему я смогу только через Мишель. В принципе, она и станет моим главным оружием против него. Поэтому не время расслабляться, и уж тем более, играться в любовь. У меня уже есть женщина, и другой мне не нужно. А то, что я испытываю некоторую слабость по отношению к этой девочке, это легко объяснить. Всё дело в новизне ощущений. Например, если каждый день кушать чёрную икру, то со временем она тебе так обрыгнет, что ты на неё и смотреть не захочешь. Так и в сексе.
Нужно срочно сменить тактику. Буду теперь трахать Мишель при любом удобном случае, тем более что девочка совсем не против. А когда секс с ней станет для меня чем-то привычным и обыденным, сразу же пропадёт и тяга к ней. Заинтересовать меня чем-то другим Мишель просто не сможет, не тот уровень…
Воплощать свои планы в жизнь я начал прямо с утра. Сразу же направился в кабинет своего зама для разговора не совсем для меня приятного.
– Аллочка, доброе утро. А ты как всегда, цветёшь и пахнешь. Надеюсь, в этом есть и моя заслуга. – Я решил начать с шутки, чтобы снять у себя напряжение.
– Напрашиваетесь на комплимент Владимир Юрьевич? – Алла сразу же подхватила мой шутливый настрой, что значительно упрощало мне задачу. Но улыбка тотчас сошла с её лица, едва я озвучил ей свою идею. Мало того, она, включив свою прямолинейность, которая мне в ней всегда нравилась, гневно возразила: – Предлагаешь уволить нашего колориста, или одного из художников?
– Зачем же сразу увольнять? Кажется, кто-то из девочек собирался в декретный отпуск… Пойми, я не беру какую-нибудь блатную фифу, девчонка и на самом деле одарённая. Я видел её работы.
– Да? А что ты ещё у неё видел?
Глава 8
Как и обещал мне Владимир, трудовую книжку вместе с деньгами мне выдали в этот же день без какой-либо отработки. С беспокойным сердцем я сняла с карточки небольшую сумму за отработанные мною полмесяца, решив протянуть на них как можно дольше. Неизвестно ещё, когда мне перечислят зарплату на новом месте, и увижу ли я её вообще. Ведь мне так и не удалось вытащить у Владимира хоть какую-нибудь информацию. Единственное, что мне стало известно, так это то, что он устраивал меня к себе. И это мне совсем не понравилось.
Чтобы на меня показывали все пальцем? Говорили за моей спиной, что я попала к ним через постель шефа? Нет, это не для меня. Поэтому особой радости я не испытывала, хотя будущая работа и обещала быть очень интересной.
В состоянии лёгкого мандража я уселась на переднее сиденье. Из-за охватившего меня волнения моё «здравствуй» прозвучало как-то сухо и безлико. Наверное, поэтому Владимир посмотрел на меня вопросительно, тем не менее, ответил мне привычным «привет, солнышко». Я тут же нырнула в сумку и выудила из её недр свой красный диплом и не без гордости протянула его Владимиру. Он с удивлением покрутил его в руках и даже сжал между пальцами твёрдые корочки:
– Ничего себе! А ты у нас полна сюрпризов.
– Неужели я произвожу впечатление серой посредственности? – Его искреннее изумление меня несколько задело. Я вспомнила, как он внимательно рассматривал мои работы, после чего даже меня похвалил. Поэтому я насупилась и с обидой в голосе протянула: – Значит, тебе не понравились мои картины? А зачем тогда хвалил и притворялся?
Я непроизвольно вся сжалась, со страхом поглядывая в сторону его офиса. Мне враз расхотелось туда идти. Я с ужасом представила себя – неопытную художницу, к тому же ещё с позорным клеймом «любовница шефа», среди талантливых специалистов, которым я в подмётки не годилась.
– Мишель! Откуда такая неуверенность в себе? Я всего лишь выразил тебе своё восхищение, а ты взяла и обиделась. Где логика?
Я насупилась ещё сильнее. Что у него за привычка отчитывать меня словно ребёнка? А что будет, когда я стану на него работать? Постоянные упрёки и воспитательные беседы?
– Просто мне показалось, что ты очень удивился. Как будто я ни на что неспособна, и что красный диплом у меня – это какой-то нонсенс! Между прочим, я его честно заработала, мой отец здесь ни при чём. Он даже не платил за моё обучение, так как я сумела поступить на бюджетное место.
Обида горьким комком застряла у меня в горле. Я отвернулась от Владимира, стараясь взять себя в руки. И тут же почувствовала на своей шее его губы. Едва касаясь кожи, он оставил на ней чуть ли не пылающий след невозможной чувственности. Так что мне этого вполне хватило для того, чтобы моё сердце забилось как сумасшедшее.
– У-у… как всё запущено. Девочка моя, тебе пора отращивать стальные… я хотел сказать, стальную броню. У нас хоть и дружный коллектив, но в основном женский. И этим всё сказано.
А теперь шагом марш к нашей кадровичке, она тебя уже ждёт. Я тебя потом сам заберу и покажу тебе предприятие, где ты и будешь трудиться, – улыбнулся Владимир. И не успела я выйти из автомобиля, как он быстро сорвался с места…
На моё счастье кадровичка оказалась на редкость приветливым и улыбчивым человеком. Так что этот небольшой уютный офис не раздавил меня своей деловой надменностью, чего я так опасалась. Секретарь та и вовсе предложила мне чашечку чая, который показался мне на удивление вкусным и ароматным.
Единственное, мне почему-то сразу же не понравилась заместитель директора – Алла Эдуардовна. Она окинула меня сканирующим взглядом и, судя по всему, наши впечатления друг о друге оказались взаимными. Потому что она криво мне усмехнулась и, цокая шпильками, с гордым видом скрылась в своём кабинете. А у меня сразу же заныло сердце от нехороших предчувствий. И всё потому, что эта дама оказалась на редкость привлекательной особой.
С великолепной фигурой, с ногами от ушей, да к тому же ещё под метр восемьдесят (не то что некоторые) этот зам вызвал в моей душе непривычную для меня зависть. Чисто женскую, разъедающую тебя изнутри, заставляющую задуматься о собственной ущербности…