Дзен и искусство быть вампиром
Шрифт:
– Ты спишь что ли?
– Нет. Может быть. – Он прочистил горло. Стул заскрипел так, как если бы он сидел, откинувшись назад, и вдруг сел прямо. – Что ты спросила?
– Как ты можешь спать в такое время!
– Я мужчина. Я засыпаю после секса и когда пойман в ловушку в маленькой комнате, с руками, закованными сзади в наручники, и больше нечего делать, кроме как думать, насколько я голоден.
– Здорово, мне это нравится. Я тут распространяюсь о разных способах побега, а ты, пользуясь фактом, что я не могу тебя видеть,
– Я не храпел. Темные не храпят, – серьезно сказал он, и я представила что он, в этот момент, нахмурившись, глядел на меня. Я проплыла свой путь к нему сквозь темноту, держа руку перед собой на случай, если двигаюсь в неверном направлении. – Что это ты делаешь?
Мои пальцы прижались к его подбородку. Я проследовала по линии его челюсти до лба. Как я и подозревала, между бровями у него была морщинка.
– Просто уверилась, что ты хмурился, глядя на меня. Я предположила, и это оказалось правдой.
Я досчитала до семи, пока тишина наполняла комнату.
– Тебя беспокоит, что я нахмурился?
– Довольно странно, но да, – медленно сказала я, после небольшого раздумья. Мои пальцы лениво двигались в его волосах, играя с завитками, пока я не поняла, что делаю, и не отступила на шаг или около того. – Ты всегда утверждал, что довольный вампир лучше раздраженного. Как думаешь, они отпустят нас? Мы торчим тут внизу час за часом.
– Ты что, стремишься увидеть, как меня убьют? – ответил он вопросом на вопрос.
– Не глупи.
Я возобновила метания по комнате. Мне становилось лучше от того, что я предугадывала, где именно были стены. – Я не собираюсь позволить им убить тебя.
– И как именно ты рассчитываешь их остановить?
Я шагнула к нему, рассеянно отсчитывая шаги.
– Они не смогут совершить никаких ритуальных действий без настоящей Зори, не так ли? Если ты мой муж, тогда я не настоящая. По крайней мере, не по их стандартам. А если я настоящая, тогда все, что я должна буду сделать – отказаться участвовать в церемонии очищения.
Он издал недоверчивое ворчание.
– Вряд ли они смогут заставить меня убить вас, – подчеркнула я.
– Наоборот, допуская, что ты окажешься Зорей, я могу придумать несколько способов, которыми они смогут принудить тебя сделать именно это, но если ты желаешь упорствовать в надежде, что твое незнание защитит тебя, пусть так и будет. А что это ты сейчас делаешь?
– Вот что пришло мне в голову после твоих слов. – В то время как он говорил, я нащупывала к нему путь вдоль стены, становясь рядом на колени. – Ты сказал что проголодался. Когда ты ел последний раз?
Его голос прозвучал с несколько грубой ноткой.
– Ты должна знать, ты же там была.
– Ты имеешь в виду прошлой ночью? Неудивительно, что ты голоден. Здесь, возьми мою руку.
Я протянула руку примерно в направлении его лица. Его голова столкнулась с моим подношением.
– Все равно, что бы ты обо мне ни думала, я не каннибал.
– Не упрямься. Ты очень хорошо понимаешь, я предлагаю тебе глоточек Винишка Пия, а не закусить моей рукой.
– Я не нуждаюсь в твоей крови, – сказал он голосом, который продолжал изобиловать суровостью.
Голод повис в воздухе, как плотный багровый туман.
– Да, не нуждаешься. Но взгляни на это с другой стороны – ты будешь слабее, если не сделаешь этого, и если честно, я бы предпочла, чтобы ты был полон сил, когда мы должны будем иметь дело с Кристьяной, особенно, если ритуал провалится. У этой женщины не все в порядке с головой.
Он хрюкнул, соглашаясь.
– Так что кончай упрямиться и поешь. Я позавтракала, ты – нет. Ешь.
Я пихнула запястье в направлении его лица.
– Я не люблю пить из запястья, – пробормотал он. – Это такое клише.
– О, во имя Господа… прекрасно. – Я отбуксировала себя на его колени и села вполоборота к нему, позволяя достать внутреннюю верхнюю часть моей руки. – Лучше?
Его дыхание опалило мою руку, посылая крохотные уколы удовольствия вдоль моей спины и живота.
– Не думаю, что это было бы мудро, – сказал он, его голос звучал странно глухо.
Я не смогла удержаться. Я склонилась к нему, его локоны чуть коснулись моего рта. Слабый дымный запах, что, казалось, принадлежал исключительно ему, просочится в мои поры, заставляя мой живот напрячься в ожидании.
– Все в порядке, Кристофф. Я не против покормить тебя, я в самом деле ничего не имею против.
– Ты же знаешь, что случилось в последний раз, – предупредил он, его голос становился все более и более хриплым. Я услышала, как он сглотнул. – Я говорил тебе раньше, что для Темного акт питания может быть возбуждающим.
– Ты же сказал, что должно быть взаимное влечение. – Мое сердце стучало как сумасшедшее. Я знала, что должна была остановиться, знала, что должна отступить в самый дальний угол крошечной камеры и позволить ему остаться голодным. Знала, что то, что он сказал было абсолютной правдой – мало того доказательство этого росло около моего правого бедра, и у меня звенело в ушах только от его близости. Аромат и ощущение его заполнили мой разум, и более чем что-либо я хотела вкусить его, хотела, что бы он вкусил меня.
– Да. – Его голос заставил меня затрепетать.
– Все в порядке, – повторила я, слишком пораженная ощущениями, чтобы прислушаться к своему здравому смыслу.
– Алек… – сказал он, задыхаясь от задержки.
– Не думаю, что мы с Алеком предназначены друг другу, – сказала я, с удивлением понимая, что сказала правду. Это была мечта, приятная, соблазнительная, но, все же, только мечта.
– Если ты его Возлюбленная, твоя кровь будет ядовита для меня, – пробормотал Кристофф у моей руки, его губы приласкали, вдруг ставшую чувствительной, плоть.