Джандо
Шрифт:
— Нам сюда!
— Э, Дядя Витя, ты это брось. Мы так не договаривались. Там рулетка и блэк-джек! Не по нашему карману такие эксперименты. Это казино!
— Нам все это не надо, — возразил Дядя Витя. — Там есть машина — игровая, как в вашем кафе. Нам нужна она.
— Ну, Дядя Витя, только смотри, без всякого экстремизма. — Студент толкнул дверь, звякнул колокольчик. — Пошли!
Швейцар попытался было встать, но, разглядев их, решил этого не делать. Внутри был полумрак, только длинный ряд игровых автоматов и стойка
— Чего это они так вырядились?
— Тихо, Дядя Витя, это идет обучение крупье… Они недавно открылись.
Дядя Витя походил вдоль игровых автоматов, остановился у одного, затем у другого, снова начал расхаживать. Студент наблюдал за ним с легкой усмешкой. Потом Дядя Витя остановился у автомата для игры в покер и долго, в упор смотрел на сменяющиеся под музыку светящиеся картинки. На его лбу выступили капельки пота. К счастью, никто этого не видел. Дядя Витя вернулся к Студенту и тихо сказал:
— Вот этот. Двадцать четвертый ход.
— Что — двадцать четвертый ход?
— Наш ход будет двадцать четвертый, можешь считать! Только… — И Дядя Витя застенчиво посмотрел на Студента. — Объясни мне правила, Сашок. Я ж только в «дурака» играю…
— Ладно, сейчас объясню. Будешь пиво, Дядя Витя?
— Что, не доверяешь?
— Да нет, мы же договорились. Хочу зачеты обмыть.
Дядя Витя облегченно вздохнул:
— Так я сам возьму, у меня деньжата есть. Ты только… Ты мне верь, Сашок, это очень важно…
— Ладно-ладно, договорились же… Это значит, ты двадцать три раза собираешься продуть?
— Ну! Зато в двадцать четвертый я выиграю. Я столько выиграю!
— Точно шаман!
Дядя Витя сам подошел к скучающему бармену и, уже не путая марки заморского пива, сказал:
— Дай пару «Хольстена», сынок, светлого.
Кельнер-бармен недоверчиво осмотрел стоящую перед ним фигуру и лениво проговорил:
— Пиво дорогое, отец, пять штук кружка.
— Знаю, сынок, знаю, — невозмутимо парировал Дядя Витя, — поэтому дай нам еще и орехов с солью.
— Нуда, с солью. — Кельнер с трудом оторвал себя от стула, и в этот момент в руках Дяди Вити появилась пятидесятитысячная купюра. Кельнер посмотрел на нее, как бы убеждаясь в серьезности Дяди-Витиных намерений, на какое-то мгновение в глазах его вспыхнул интерес, потом он равнодушно проговорил: — У вас чего, ребята, маскарад?
— Вроде того…
— А, это не мое дело… Значит, одну темного, одну светлого?
— Две светлого…
— Как скажете. Орехов каких? У нас семь сортов. От фисташек до этих… мать их…
— Подешевле и посолоней, хотя нам все равно.
— И мне все равно…
— Тогда самых дорогих.
— Они примерно в одной цене… Ладно, держите банку смеси, сами вскроете.
— И еще. Сколько стоит поиграть в покер?
— Сто рублей шаг, меньше двух штук не заряжаю.
— Дороговато…
— У нас казино, отец, не я цены устанавливаю. Вон через дорогу павильон, там дешево.
— Ну заряди две штуки.
— Да это все пенсия! Надо хотя бы червонец, чтоб чего-то дало. Люди по сто штук засаживают.
— У нас таких денег нет.
— Да, вы бедные, у вас, наверное, и часов нет. — Кельнер подмигнул, и еще на секунду в его глазах появился интерес.
К стойке подошел Студент:
— Что есть к пиву горячее, может, сосиски?
— У нас все дорого… — открыл меню кельнер, — все дорого, хочешь — вурсты, хочешь — лобстеры! Лобстеры с лимончиком и всякой пургой украшены, такое блюдо на двоих— сто штук! Между прочим, зря смеетесь — свежак, возят самолетом. А вечерами народ наезжает, по пять ящиков сжирают. Да…
Кельнер вздохнул и оглядел зал. Убедившись, что, кроме Студента, Дяди Вити и обслуживающего персонала, никого нет, он достал сигарету и закурил.
— У нас все дорого… Цены объявляют атомные… — И он бросил укоризненный взгляд в сторону стола для игры в рулетку и еще дальше, где в полумраке, видимо, находился кто-то из начальства. — А мы лапу сосем. Заведение, мол, на ноги поставить надо, а потом… Но при этом «мерсюка» себе взяли, хоть «вольво» уже есть… Что при коммуняках, что сейчас: сам крутиться не будешь — соси лапу! Ладно, отец, давай тебе автомат заряжу. Хотя на самом деле через дорогу — двадцатка шаг. Я сам иногда туда захаживаю. А здесь все дорого.
Очень быстро Дядя Витя проиграл две тысячи. Студент находился рядом, объясняя, какие комбинации карт выигрышные. Все двадцать ходов оказались нулевыми. Автомат ни разу не дал даже двух пар. Дядя Витя попросил зарядить еще.
— Да левый он, этот автомат, — сказал кельнер, — вообще очень плохо дает. Вон тот, первый от стены, еще чего-то может дать.
— Не, мне заряди этот, сынок…
— Ну, хозяин — барин. В общем, это не мое дело…
— Сынок, сколько мне там полагается сдачи с полтинника?
— Сейчас скажу… так…
— Заряди на все!
— Э, Дядя Витя, ты чего? Мы так не договаривались.
— Сашок, — тихо сказал Дядя Витя, — осталось три хода, потом — выигрыш! — Он повернулся к автомату и пристально посмотрел на экран. — Три хода…
Потом он тихо сказал еще что-то, шевеля одними губами. Студент его не расслышал.
— Зря, отец, — произнес кельнер, — хозяин — барин, но прогоришь…
У Дяди Вити выпало две двойки, он не стал на них останавливаться. Протестов кельнера и Студента он не слышал. Следующий ход не дал ничего. Никто не заметил, как Дядя Витя увеличил ставку. Потом сразу же выпал «фул хаус» на шестерках.