Джайв с манекеном
Шрифт:
– А потом была финальная сцена, – продолжил Змей. – Марина в очередной раз потребовала от Льва оставить в покое Ингу, и тот снова отказал. Часть этого разговора случайно подслушала Алиса.
Марина посмотрела на меня с недоумением. Я пожала плечами.
– Я не говорила, что слышала разговор Марины и Льва. Я слышала Льва и какую-то женщину.
– Ну, теперь-то мы понимаем, какую, – махнул рукой Змей. – Лев отказался принять Марину обратно. Она взбеленилась, схватила нож и зарезала бывшего любовника, закидала снегом, вымазала платье Насти кровью и стала спокойно ждать развития событий. Никто бы не
Змей замолчал. Поднявшись с места, он подошел к бару, налил коньяка в два пузатых бокала, один, не глядя, сунул мне. Я взяла бокал, но пить не стала, сжимая тонкое стекло ладонями. Напиток внутри смотрел в глаза красноватым омутом и нашептывал чарующим голосом: «Выпей меня! Выпей, и ты станешь великаном, разрушишь этот дом до основания, и скроешься. Выпей, и все будет хорошо…»
Я поставила бокал на пол. Марина, дерзко смотревшая на Змея, вдруг рассмеялась.
– Браво, браво, господин сыщик! Я польщена. Вы такую колоссальную работу проделали и действительно узнали очень много. Да, я лечилась в клинике после неудачной попытки самоубийства. И с Левой у меня был роман. Вот только одна загвоздка: не убивала я его, хотя, признаться, очень хотела. Он ведь, простите за выражение, такой падалью был, да еще «бешенством батьки» страдал. Трахал тут все, что шевелится…
Марина бросила убийственный взгляд в сторону дивана, на котором сидели Инга и Тамара.
– И вы совершенно правы, – другим, уже совсем спокойным голосом продолжила она. – Лева хотел хорошо устроиться. Он просто бредил большими деньгами. А работу свою ненавидел. Всегда называл Настю выродком, как и…
Марина замолчала. Все напряженно ждали продолжения. Даже собака обернулась и внимательно посмотрела на сгорбившуюся горничную.
– А в остальном вы ошиблись, – равнодушно бросила Марина. – Не было никакого разговора, который вот она могла бы услышать. Да и некогда мне было беседовать. Гости в доме, постоянно чего-то хотят, да еще нанятая прислуга: попробуй уследить за всеми. Я Леву почитай и не видела. Устала, как собака, мечтала только об одном, как до койки добраться.
– Она врет, – тусклым голосом произнесла Тамара. Змей кивнул.
– Разумеется, врет. Мы просмотрели все записи. На одной из них видно, как она выходит из дверей и обходит дом кругом, именно в то место, где не работала камера наблюдения. Там она зарезала Льва и… Ножичек ты куда дела? В сугроб кинула или на кухню отнесла, а потом колбаску им же нарезала?
– Гадость какая, – скривилась Тамара. Бледная Инга спрятала лицо в ладони и всхлипнула. Марина покачала головой и криво усмехнулась.
– Ничего такого я не делала. А, впрочем, думайте, что хотите. Трупа-то нет, ведь так? Нет трупа, нет орудия преступления, нет убийства. Что вы сделаете? Посадите? Тоже мне, горе… Умру от расстройства! И потом скандала ведь не оберешься. Сами Левины, владельцы заводов, газет, пароходов пригрели на груди аспида. Журналисты с удовольствием обгложут эту новость со всех сторон.
– Ну, зачем же от расстройства, – саркастически усмехнулся Змей. – Умереть и по другому можно. От пули, например. Искать тебя некому. Одинокая женщина, без своего жилья, без родственников и друзей однажды исчезнет, и никто не хватится. Спроси у Алисы, как это бывает.
Марина посмотрела на меня, но ничего не спросила. Адреналин, поддерживавший ее все время, схлынул. Из глаз покатились слезы. Она вынула из кармана безукоризненно белый, сложенный треугольником платок, и промокнула веки. Ротвейлер шумно вздохнул, словно сочувствуя, и улегся на пол, сделав вид, что дремлет.
– Все это хорошо, – сказал вдруг Андрей. – То есть плохо, конечно… Только это не объясняет, кто и почему стрелял в меня. Тебе удалось выяснить?
Змей развел руками, а я негромко сказала.
– Возможно, на этот вопрос смогу ответить я.
Теперь все смотрели на меня. На мгновение я пожалела, что опрометчиво высказалась, вот только отступать было поздно.
– Ты же ничего не видела, – прищурился Змей. – Соврала?
Я улыбнулась.
– Всегда держи козыри, пусть даже это шестерки.
– Алиса, что вы знаете? – спросил Андрей. Его голос прозвучал резковато, с каким-то странным надломом. Я мельком подумала, что мои подозрения могут раз и навсегда разрушить жизнь этого человека, но жалости не испытывала. Может быть, потому что своя шкура – дороже, а, возможно, потому что Андрей и сам что-то подозревал. Как бы то ни было, червячок сомнения уже начал глодать мою душу.
В комнате было тихо, только часы тикали, с исконным равнодушием отмеряя каждый час. Под потолком клубился сигаретный дым, не спеша втягиваясь в приоткрытое окно. За стеклом покачивала ветками голубая ель, на которой висело несколько украшений и наполовину сорванная мишура.
– Не берусь утверждать, что права, – неуверенно произнесла я. – Потому хотелось задать пару вопросов. Первый: в случае вашей смерти, кто унаследует ваше состояние?
– Что за бред? – возмутилась Тамара.
– Почему бред? – удивилась я. – По-моему, вполне логичный вопрос. Смерть, прежде всего, должна быть кому-то выгодна. Уж поверьте, я на эти грабли наступала. Так что там с завещанием?
– Я не писал завещания, – хмуро сказал Андрей и машинально потер раненую руку. – Впрочем, это и не нужно. Большая часть моего состояния оформлена на жену. Дом, завод по производству станков, туристический бизнес, рекламная газета… Даже дом. Конечно, управляю бизнесом я. Тома слишком… В общем, не создана для бизнеса.
– Герман сказал, что вы начинали в бандитах.
– Да как она смеет? – воскликнула Тамара, но ее голос прозвучал как-то скомкано. Андрей поморщился и махнул здоровой рукой.
– Империю тяжело создавать, – сказал он. – И удержать тяжело. Я в курсе вашего прошлого, Алиса. Ваш муж тоже был не безгрешен…
– Да я вас и не осуждаю, – прервала я. – Я к тому, что вы, как и многие бизнесмены той эпохи, стремились отписать имущество, счета и прочее на разного рода подставных лиц, а также супругов и дальних родственников. Вы были не исключением, так? Переписали бизнес на жену, старшую дочь…
– Ничего он мне не отписывал, – возразила Инга. – У меня даже квартиру отобрали.