Джебе - лучший полководец в армии Чигизхана
Шрифт:
Неожиданно он заметил, что около него не осталось противников. А в двадцати шагах от себя увидел Субудея на злом сером жеребце. Командир дико визжал и вертелся словно смерч. Сабля в его руке сверкала словно молния, под которую попадали окружавшие его вражеские нукеры. И вот около него остались только трое. Субудей не отбивался, а яростно наседал на них. Но матерые воины умело уклонялись от его разящего клинка.
Чиркудай моментально оценил положение, и, уловив бросковое движение одного из противников, попытавшегося заарканить веревкой разбушевавшегося Субудея, выстрелил в него. Воин не успел накинуть аркан, упал как подрубленный, спиной на круп своего коня,
Двое других растерянно приостановились: их напугала меткость Чиркудая, и этим воспользовался Субудей, развалив плечо одного из них. Третьего быстро снял Чиркудай. Субудей мельком взглянул на него, сверкнув черными глазами и, пришпорив своего серого, ринулся вправо, где пятеро нукеров насели на троих парнишек, бешено, но неумело махавших саблями.
Чиркудай видел сразу всю равнину, заполненную дико кричащими всадниками и взвизгивающими от бешенства боевыми конями. Он больно ударил Чёрного пятками, направив его прыжок в самую гущу битвы, и вновь оказался около закрутившегося, словно волчок, Субудея, сметающего своей быстрой саблей врагов.
Сунув лук в колчан, Чиркудай пошарил в хурджуне, и не нашел сабли. Клинок пропорол материю и где-то выпал. А в этот момент на него наваливался нукер раза в два крупнее его, который угрожающе вертел сверкающим под вечерними солнечными лучами длинным сизым лезвием. Моментально развернув Черного боком к нападавшему, Чиркудай привстал на стременах и, быстро освободив одну ногу, ударил налетевшего воина пяткой в лицо, на мгновенье раньше, чем тот успел смахнуть ему голову.
Нукер раскинул руки в стороны, и, упав спиной на круп своего коня, чуть было не пронёсся мимо. Чиркудай успел рубануть ребром ладони по хрустнувшему горлу, тут же отыскав взглядом обронённую противником саблю. На мгновенье, свесившись из седла, он подхватил левой рукой рукоятку воткнувшейся в землю шашки, и, разгибаясь, заметил быстро приближающегося нукера Джамухи. Выныривая из-под бока Чёрного, Чиркудай одновременно бросил коня навстречу врагу, чего тот не ожидал, мгновенно полоснув шашкой под его подбородком.
Он не дал сабле противника упасть на землю, подхватил её на лету правой рукой и, скрестив два клинка, как показал когда-то Бай Ли, принял саблю очередного нукера в блок. Удар был звонок и силен. Но Чиркудай удержал его. И пока нукер разбирался, каким образом его оружие застряло на полпути, не достав противника, вновь привстал на стременах, освободил ногу, и резко ударил врага носком сапога под нижнюю челюсть. Как только ослабло давление на его скрещённые мечи, Чиркудай отбросил одним из них саблю противника в сторону, а вторым рубанул по запрокинутому лицу нукера.
И остался один. Врагов рядом с ним не было.
Невдалеке увидел Субудея, искоса поглядывавшего на него. И тот успел уложить всех своих противников. И только сейчас Чиркудай заметил, что за ним многие наблюдают, и очень удивлены, потому что он дерется не так, как араты. Он не просто машет шашкой или забрасывает аркан на противника, он использует неизвестные им приемы борьбы.
Отбросив свои размышления подальше, он ринулся на Чёрном ещё к одной группе всадников, окруживших нукеров субудеевского отряда. При его приближении, враги сразу шарахнулись в сторону. Нукеры Джамухи тоже заприметили его и испугались.
И тут Чиркудай рассмотрел мчащегося во весь опор Тохучара, который, вертя над головой снятой с пояса цепью, лупил ею уходящего от него на полном скаку нукера. Противник свесился в бок, спрятавшись за своего коня. Но от ударов не упал, а
Павших на поле лежало много. Но сразу трудно было понять, чьи это воины. По полю метались обезумевшие кони, шарахаясь от мертвых. Объезжая, лежащих на земле изуродованных людей, Чиркудай подскакал к Субудею. Тот вертелся на взгорке, поднимая коня на дыбы, собирая своих нукеров. К нему стали подъезжать выжившие. У некоторых поперек сёдел лежали раненые. Но раненых было совсем немного. И в это же время, в трех полетах стрелы, на грязном поле, в которое превратился луг, собиралось все больше и больше врагов.
Субудей, окинув напряженным взглядом свой сильно поредевший отряд, крикнул:
– Уходим! – и рванул на восток, где уже сгустились вечерние сумерки. Они скакали в полный мах до тех пор, пока кони не выбились из сил, и не перешли на шаг. Отставшие слухачи догнали их и сказали, что погони нет.
– Они сами устали, пока лезли через эти болота, – громко сказал Субудей.
Чиркудай почувствовал, что друг ещё не отошел от запала битвы. Он ехал в десяти шагах позади него. Неожиданно сильно заболела забытая рана в плече. Навалилась вязкая усталость. Чиркудай подхватил больную руку и сжался. Между пальцами потекла тёплая кровь.
– Дай, посмотрю, – услышал он голос Субудея рядом.
– Рана от стрелы. Вчерашняя, – сказал Чиркудай.
Субудей приостановился, встав бок о бок с конем Чиркудая, и умело разорвал халат на плече друга. Покачав головой, он достал из своего хурджуна тряпицу, обмотал плечо и туго завязал. Чиркудаю стало чуть-чуть легче. Остальные нукеры тоже стали перевязывать раненых. Некоторые вскрикивали от боли.
Субудей выволок из своего хурджуна бурдюк с кумысом и две чашки, которые сунул Чиркудаю. Когда стал наливать, к нему подъехали несколько парней и молча протянули свои чашки. Среди них был и Тохучар, который изобразил на лице серьезность и очень похоже, как у Субудея, выпятил вперед губы. Окружающие заметили кривлянье Тохучара, и, хотя всем было не до смеха, тихо захихикали. Субудей тоже это увидел и, поняв, что Тохучар передразнивает его, устало усмехнувшись, буркнул:
– Радуйтесь, что живы остались, – и сокрушённо покачав головой, словно кого-то осуждая, добавил: – Всех наших нойончиков заарканили и утащили к себе нукеры Джамухи, – он в сердцах махнул рукой: – Никудышные воины.
– А мы – багатуры, – сказал кто-то с гордостью.
– А вы тоже никуда не годитесь, кроме некоторых, – и Субудей мельком взглянул на Чиркудая, пьющего кумыс. – Нас осталось меньше половины. Мы уложили сотни две врагов, а они побили четыре-пять сотен наших, – Субудей расстроенно вздохнул, одним глотком допил кумыс, и, махнув рукой в сторону востока, тронул своего серого.
Ехали медленно, почти всю ночь. Чиркудай лёг на шею Чёрного и, обняв ее, уснул, будто упал в пропасть. Ближе к рассвету прискакали усталые разведчики и сказали, что нашли основное войско Темуджина. После сна в седле Чиркудай почувствовал себя бодрее, но все равно не так, как раньше. Его одолевала слабость, и он с ней боролся.
Субудей не стал поторапливать свой отряд. Поэтому он устраивал отдых на ходу. Он закалял своих нукеров, зная, что впереди предстоят серьезные бои. Когда небо посерело, а воздух сделался жёлтым, они вышли сбоку к медленно бредущей колонне войск Темуджина и пристроились в хвост.