Джек Бестелесный
Шрифт:
Я пока ничего похожего не испытывал.
— Ничего, еще испытаешь! — засмеялась Тереза. — Вот когда начнешь общаться с другими людьми по-настоящему.
Я… Лучше было бы без этого. Даже позволить дядюшке Роги со мной познакомиться, и то оказалось очень страшным. В его сознании есть темные места. И я увидел темноту в сознании Grandpere Дени перед тем, как закрылся от него.
— Не мучайся из-за этого. Во всех людях есть хорошее и плохое. И во мне, и в тебе. Вот еще причина, почему любящий
А Бог воплощался и для других рас Содружества?
— Кроме лилмиков. Антропологи Содружества — или как они там себя называют — придерживаются мнения, что у многих первобытных рас галактики существуют мифы о Воплощении, очень сходные с нашим. Конечно, это не доказательство Божьего Воплощения. Доказать его вообще нельзя. Надо верить. И я верю. И дядюшка Роги, и твой папа, и братья, и сестры, и миллиарды других существ.
Она прижала обе ладони к своему вздутому животу, на мгновение закрыла глаза и вызвала образ своего нерожденного ребенка.
— Я верю в любовь Бога, как верю в твое великое будущее, Джек. Меня многое пугает, многое делает несчастной. Но если я сохраню веру, то не отчаюсь. Нет, нет!
Мама…
Но в этот момент нога в сапоге начала громко стучать по двери, и Тереза поспешила ее открыть. В комнату ввалился Роги с огромной охапкой дров, а с ним ворвались снежные хлопья и волна морозного воздуха.
— Фу-у-у! Ну, этого нам должно хватить на час-другой! — Он бросил свою промороженную ношу в корзину, наполнив ее выше краев, и начал стягивать верхнюю одежду. — А тут пахнет чем-то вкусным!
— Филе лося, поджаренное на лосином жиру с чесночной солью. Бульон из лося с клецками из костного мозга лося и морковью. Рис под лосино-грибным соусом. И ромовые тарталетки с изюмом на лосином жиру.
Она захлопотала у печки, а Роги сел рядом на табурете, стянул сапоги и зашевелил пальцами на ногах, восстанавливая кровообращение.
Тереза протянула ему исходящую паром чашку. Роги понюхал и пришел в восторг.
— Масляный ромовый пунш? Но я думал, маргарин давно кончился.
— Предусмотрительность еще никому не Мешала, — торжественно произнесла Тереза и подняла свою чашку. — A la bonne votre, mon cher ami note 48 , и счастливого Рождества.
Note48
За ваше здоровье, мой дорогой друг (фр .).
— Joyeux Noёl note 49 тебе, — сказал Роги, — и Ти-Жану.
Они чокнулись, выпили и поцеловались. Потом она усадила его за стол и велела разрезать жаркое, а сама принесла остальную еду и зажгла свечи на елке.
— Не беспокойся. Вон ведро с водой и мокрая тряпка. Пожара можно не опасаться. — Погасив две сильные лампы, она опустилась на стул, и несколько минут они молча сидели рядом и думали о своем, глядя на колеблющиеся огоньки, на ответный блеск инея, густым слоем покрывшего окно, и прихлебывая душистый пунш.
Note49
Счастливого Рождества (фр .).
— А ему он не повредит? — спросил Роги. — Ром?
Тереза, улыбаясь, покачала головой.
— Ром сильно разведен, а он уже такой большой, что капелька спиртного ему даже на пользу… Правда, малыш?
Эмбрион ответил: «Он изменяет мое сознание. Любопытно! Займусь исследованием этого явления»,
Теперь засмеялся и Роги вместе с Терезой. Потом они прочли застольную молитву и принялись за еду.
Тереза развернула подарки Роги.
— У меня есть еще один, — сказал старик. — Там, на крыльце. Я его еще не закончил, ну и положил сюда, к остальным, его рисунок.
Тереза разглядывала дощечку с рисунком и четыре странные вещички. Рисунок изображал раму с подвешенным на ней подобием мешка. Деревянные вещички напоминали миниатюрные гантели, длиной в шесть-семь сантиметров со «штангой» тоньше зубочистки. Роги показал, что один шарик на конце составляет с ней одно целое, зато другой снимался, открывая остро заточенный конус.
— Это, — с гордостью объявил Роги, — первобытные английские булавки. Мы ведь забыли захватить их. Древесина очень твердая, и я намучился, вырезая их. Теперь тебе не понадобится завязывать узлы на пеленках Ти-Жана.
— Какая прелесть! А рисунок? Качели для маленького?
— Не совсем. Когда я кончу, это будет теплая сумка с внутренней обшитой мягким рамой. Словом, так индианки носили младенцев. Либо подвешиваешь дощечку, так что малыш покачивается и смотрит на тебя, либо носишь на спине — будут и лямки.
Тереза обняла и расцеловала Роги.
— Чудесные подарки! — Она встала. — Я налью тебе еще пунша и принесу свой подарок.
Свечи на елке давно растаяли, и на столе среди остатков их пиршества горели две обычные лампы. Тереза велела Роги повернуться лицом к нарам, вывернула лампы до максимума и поставила их на пол у его ног.
— Огни рампы! — возвестила она и повесила полосы фланели на полки над нарами, почти закрыв их. — Это задник, а в стерео вставлен специальный диск. Исполнительнице осталось только надеть костюм в ее роскошной уборной, а точнее, в душевой кабине — и представление начнется.
Она вручила ему что-то плоское, завернутое в полотенце, и исчезла за занавеской у двери.
— Я провожусь несколько минут, — крикнула она оттуда — Подбрось пока поленьев в огонь. Тебе не повредит и убрать со стола. Но прежде разверни вступление к подарку.
Роги заинтригованно развернул полотенце и тоже увидел дощечку, но с узором по краю, напоминавшим славянские орнаменты, а середину занимала тщательно выписанная афишка:
Программа
«СНЕГУРОЧКА» (СНЕЖНАЯ ДЕВА)
Весенняя сказка
Опера в четырех действиях с прологом Н. Римского-Корсакова
Либретто композитора по пьесе А. Островского
Перевод на французский П. Гальперина и П. Лало
С ТЕРЕЗОЙ КЕНДАЛЛ
в заглавной партии
в записи исполнители