Джек и Джилл
Шрифт:
— Я выступлю от своего имени и имени еще двоих участников нашего клуба, так как Фрэнк вам ничего такого не скажет, а Джеку тем более неудобно выступать против тех, кто во время его болезни заласкал его почти до смерти, — поднялся на ноги Джо, убежденный, что сам факт существования на свете девочек — досадная ошибка природы.
На этом оратор умолк.
— Ну давай, раз уж начал, — поторопил его Фрэнк.
— Ммм, — исторг продолжительное мычание Джо, слишком поздно поняв, сколь тяжелую ношу взвалил на себя. — Я, конечно, не слишком много об этом знаю и не хочу знать, но мне совершенно не нужно никаких девчонок в колледже. Им там не место. Без них обойдусь. Пусть лучше дома сидят и чулки свои штопают.
— И твои тоже, — выкрикнул раздраженно Ральф, которому очень не нравились подобные аргументы.
— Ну да. И мои, — ничуть не смутился Джо. — А что им еще делать-то? Я не против, что они учатся в школе, хотя и там лучше бы они учились отдельно от нас. Так нам было бы куда спокойнее.
— Тебе-то уж точно. А то ведь
— Если вы станете меня все время перебивать, я и за полчаса не управлюсь, — угрожающе проговорил Джо.
Опасность была нешуточной. Дар красноречия никогда не был свойствен этому оратору, поэтому все тут же притихли, боясь, как бы его выступление и впрямь не продлилось вечно. И Джо продолжил, используя в качестве доказательства набившие оскомину аргументы взрослых-ретроградов и распаляя себя, будто своей речью был намерен отомстить девочкам всего мира за то, что никто из представительниц прекрасного пола в его классе не искал с ним дружбы.
— Совершенно ясно: мальчики станут гораздо лучше учиться, если их избавить от общества этих бездельниц. И все это глупости и чепуха, будто девчонки такие же умные, как мы. Да они ручьи слез проливают, так трудно им делать уроки. И после школы у них голова болит. И перемены они не любят, потому что не успевают за время урока с заданием справиться. Им для здоровья вредно слишком много всего учить. Да они и не могут. Послушайте мудрых людей, и все они скажут вам то же самое. У меня нет сестер. И я бы не хотел, чтобы они были. Ведь для тех, у кого сестры есть, они ровным счетом ничего не значат.
При этих словах Гас с Эдом застонали, оратор, самодовольно на них поглядывая, опустился на место, а выступать начал Гриф, чьей главной отрадой были постоянные розыгрыши — милая шалость, которая превращалась порой в кошмар для девочек, хотя в остальном этот обаятельный веселый юноша им даже нравился.
— Хочу заметить вот что, — произнес Гриф, повернувшись к Фрэнку. — У девочек недостаточно сил, чтобы учиться вместе с нами в колледже. Они не смогут участвовать ни в соревнованиях по гребле, ни веселиться, как мы, ни даже сами о себе заботиться. Поэтому им лучше остаться дома. Мне нравится проводить с ними время на вечеринках. Но когда разворачивается настоящее веселье, уж тут им совсем не место, — презрительно фыркнул Гриф, который расценивал обучение в колледже исключительно в качестве череды непрерывных развлечений. — Можете не сомневаться: я этих девчонок не раз на прочность испытывал. Никуда они не годятся. Крикнешь им: «В комнате мышь!» — сразу визг поднимают. Увидят большую собаку — и ну от нее бежать. А когда я однажды подложил в парту Молли таракана, она разоралась так, словно ее подстрелили.
Не успел он договорить, как под его стулом что-то ахнуло. В воздух взвилось с полдюжины фейерверков. Это Чик, стоявший за «все совместное», выразил таким образом свое несогласие. Гриф хотел было проучить приятеля и даже стиснул его в отнюдь не ласковых объятиях, но план отмщения прервало выступление Эда:
— Мне кажется, мы чересчур мало посвящены в глубину проблемы, чтобы высказываться компетентно по этому поводу. Я уверен только в одном: в школе было бы очень серо и скучно без юных леди. Ведь именно они создают нам приятную атмосферу. И я совсем не хотел бы учиться только с мальчиками. Мне жаль тех из них, кто не имеет счастья общаться с сестрами, — улыбнулся он ласково, вспомнив о собственных сестрах, которые души в нем не чаяли и были совершенно убеждены, что лучшего брата, чем он, на всем свете не сыщешь. — Тем, у кого их нет, не понять, как много тепла и заботы они несут в дом, — прочувствованно продолжал он. — Они помогают нам справиться с очень многим, хотя порой мы этого даже не замечаем, придают особое очарование вечерам, когда к нам приходят друзья. Я так вам скажу: без девочек наша жизнь была бы неполной. И я не стыжусь признать, что если девушка делает что-нибудь гораздо лучше меня, то мне стоит у нее этому поучиться.
— Именно так! — от души поддержал его Фрэнк.
Вчера еще он сомневался, стоит ли ему отстаивать свое мнение на сей счет, когда некоторые из его друзей придерживаются противоположной позиции. Но вечером они долго говорили об этом с мамой, и миссис Мино с такой ясностью обрисовала ему все аспекты проблемы, которую они сейчас обсуждали, что он окончательно убедился, насколько она важна. Ибо кто, как не матери, помогает нам в юности примирить разум с чувствами, если, конечно, нам повезло и наши родительницы достаточно мудры.
Окончание речи Эда сопровождалось бурными аплодисментами его сторонников. Джек от восторга принялся громко стучать по полу костылем. Это было неверно понято миссис Пэк, и она прибежала в комнату узнать, не понадобилось ли ему чего.
— Нет, мэм. Спасибо, — вскочил при ее появлении Гас. — Мы всего лишь поддерживаем Эда.
Появление матери Джилл натолкнуло Гаса на мысль, которую он и решил развить в своем выступлении.
— Наш достопочтенный друг до того замечательно выступил, что, собственно, мне и добавить-то нечего к его столь справедливым словам, разве только поддержать их и сказать совсем немного по поводу того, будто девочки не могут учиться так же хорошо, как мы. А вы поглядите на Джилл! Она младше нас, но первая в своем классе. Девочкам не хватает стойкости? Как бы не так! — запальчиво выкрикнул он. — Много ли найдется мальчиков столь же храбрых, как Джилл? В беге, в гребле, как и во многом другом, она тоже мало кому из нас уступает. Ну, предположим, ребята лучше кидают мяч, чем она. Зато ловит она его классно. А Мейбл, например, разве в чем-то уступает парням? И ведь я еще много таких же девчонок могу назвать. Что же, им всем не надо учиться вместе с нами в колледже и сидеть дома только потому, что так полагалось раньше? В общем, я за то, чтобы мы учились с ними вместе. И готов помогать в этом сестрам моих друзей, как, надеюсь, они помогут моим собственным.
Тут раздался шквал аплодисментов; когда же они наконец стихли, Фрэнк, повернувшись к Ральфу, спросил:
— Не одарит ли нас самый старший член клуба несколькими мудрыми замечаниями?
Ральф встал. Остальные замерли в ожидании. Этот великолепный актер никогда не выступал от собственного имени. Вот и сейчас, эффектно прижав правую руку к груди и воззрившись на Грифа, который проделывал какие-то странные манипуляции со своей булавкой для галстука, он принялся рассуждать в манере королевского юрисконсульта Базфаза из сцены суда над мистером Пиквиком: [47]
47
Базфаз и мистер Пиквик — персонажи первого романа Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба».
— Да будет мне дозволено высказать собственное мнение, уважаемые милорды и джентльмены, представляющие высокочтимое жюри. Думается мне, что сегодняшнее наше сборище едва ли сможет хоть сколько-нибудь пролить свет на столь волнующий всех присутствующих предмет настоящей дискуссии.
Вызвав этой уморительной репликой взрыв дружного хохота, Ральф быстрым движением руки поправил свои волосы, так что теперь его шевелюра закрывала ему весь лоб, затем сомкнул веки и мастерски принялся пародировать знаменитую проповедь мистера Чедбенда о мире, [48] с громогласным пафосом завершив ее:
48
Здесь читатель отсылается к проповеди мистера Чедбенда, персонажа романа Чарльза Диккенса «Холодный дом» (Гл. XXV): «Мир вам, друзья мои, — изрекает Чедбенд, поднимаясь и отирая жировые выделения со своего преподобного лика. — Да снизойдет на нас мир! Друзья мои, почему на нас? А потому, — и он расплывается в елейной улыбке, — что мир не может быть против нас, ибо он за нас; ибо он не ожесточает, но умягчает; ибо он не налетает, подобно ястребу, но слетает на нас, подобно голубю. А посему мир нам, друзья мои!» (перевод с англ. М. Клягиной-Кондратьевой).
Затем, то вздыбливая волосы и надувая щеки, то проделывая еще какие-то чудеса со своей внешностью, которая на глазах у изумленной публики разительно изменялась, мистер Ральф выдал комическое попурри из фрагментов речей Джефферсона Брика и Лафайета Кеттла, а также «Вызова Илайджи Погрэма» из «Мартина Чезлвита»: [49]
— «…От имени нашего общего отечества и от имени святого дела, сочувствие к которому нас всех объединяет, благодарю вас. Благодарю вас, сэр, от звездного знамени великих Соединенных Штатов за ваше красноречивое и решительное выступление». «Наш соотечественник — образец человека, только что вышедшего из мастерской природы! Он истинное дитя нашего свободного полушария, свеж, как горы нашей страны, светел и чист, как наши минеральные источники, не испорчен иссушающими условностями, как широкие и беспредельные наши прерии! Быть может, он груб — таковы наши медведи. Быть может, он дик — таковы наши бизоны. Зато он дитя природы, дитя Свободы, и его горделивый ответ деспоту и тирану заключается в том, что он родился на западе». И если хоть кто-то осмелится отрицать сей факт, то, будь он хоть самим Британским Львом, я, сэр, брошу ему перчатку! — И, продолжая взирать на Гаса, который к этому времени уже корчился в пароксизме смеха, мистер Ральф с такой силой стукнул кулаком по столу, что стоявшая на нем чернильница подпрыгнула. — «Где этот лев? Кто он и что он? Покажите мне этого льва! Подайте его сюда! Сюда! На священный алтарь, на прах наших предков, орошенный их доблестной кровью, которая лилась, как вода, на родных полях Чикабиддилика! Подайте мне этого льва! Я вызываю его один на один! Я смеюсь над ним! Я вперед говорю ему, что, как только рука Свободы коснется гривы этого льва, он падет передо мною бездыханный и орлы нашей великой республики посмеются над ним! Ха-ха-ха!»
49
Далее в речи Ральфа Эванса приводятся цитаты упомянутых трех персонажей (Джефферсона Брика, Лафайета Кеттла и Илайджи Погрэма) из романа Чарльза Диккенса «Жизнь и приключения Мартина Чезлвита» (перевод с англ. Н. Дарузес).