Джек Лондон. Моряк в седле.
Шрифт:
В птицеводстве Джон Лондон не понимал ровным счетом ничего. Он взял деньги под залог дохода с ранчо, построил огромные курятники, брудеры с паровым отоплением, и какое-то время — недолго — хозяин отеля в Сан-Франциско действительно покупал у него весь товар. Потом на Джона обрушились сразу три несчастья: Элиза, ухаживавшая за птицей, вышла замуж за Шепарда и уехала с ранчо. Часть кур унесла эпидемия. Остальные перестали нестись. Лондон вложил деньги в оливы, сады и курятники Когда истек срок закладной, платить было нечем, банк отказал Лондону в праве выкупа. Снова очутившись без крова, Лондоны погрузили пожитки в фургон для картофеля и отправились в путь.
Мозг Джека Лондона был похож на чуткий сейсмограф,
Джон Лондон навсегда отказался от столь милой его сердцу жизни фермера и вернулся в Окленд. Оставшись без Элизы, десятилетний Джек горевал о ней, не переставая. Крепкий, с темно-голубыми глазами, он стал красивым мальчиком. Драться он не любил, но в Гарфилдской школе царил раз и навсегда установленный калифорнийский обычай: все мальчишки должны драться между собой, на то они и мальчишки. Скоро и Джек научился пускать в ход кулаки. Больше всего ему нравилось охотиться на уток или удить с отцом рыбу на аламедской набережной. Джон Лондон подарил мальчику маленькое ружье и удочку. Вечные несчастья, поспешные переезды семьи, чувство ужаса и отвращения к спиритическим сеансам, подозрение, что у него не такой отец, как у других, — все это сделало Джека застенчивым, скромным, несмелым. Не в силах что-либо изменить, оба — взрослый мужчина и мальчик —.в равной степени страдали от Флоры и все сильнее привязывались друг к другу.
Улучив свободную минутку, они вдвоем удирали из дому и целыми днями пропадали у моря Любовь и доверие отчима и пасынка друг к другу были безграничны, хотя любовь эта носила оттенок грусти.
В Окленде на Семнадцатой улице Восточной стороны Лондоны сняли домик с эркером. Рядом находилась текстильная фабрика «Калифорния Коттон Миллз», куда были выписаны девушки-работницы из Шотландии. Управляющий фабрикой предложил Лондону сдавать им комнаты с пансионом. Убитый, подавленный, зная, что ему никогда уж не вернуться к земле, Джон согласился. Да и немного оставалось работы, за которую он мог взяться в свои пятьдесят пять лет.
У Флоры была неплохая голова, и всякий раз, когда предпринималось что-то новое, она, по крайней мере сначала, умела извлечь из этого пользу. Мужа. сведущего в хороших продуктах и знавшего им цену, она посылала за покупками, а сама ведала кухней Двадцать девушек-шотландок были довольны, управляющий. — тоже, а Лондоны выручили такой солидный доход, что прошел месяц-другой, и они оказались в состоянии сделать первый взнос, чтобы купить свой домик в рассрочку. Когда фабрика выписала новую партию работниц, Джон по настоянию Флоры купил участок земли по соседству и выстроил на нем еще один коттедж, где и разместились девушки.
Некоторое время все шло хорошо. Второй дом принес еще больший доход: на этот раз Флора вела дело осторожнее, чем когда-либо. Но вскоре присущая ей неуравновешенность взяла верх. Флора охладела к своим обязанностям. Дела поправлялись, но недостаточно быстро, а кроме того, что тут интересного — содержать пансион? Разве не найдется сколько угодно дел, с помощью которых она, с ее умом и энергией, может заработать состояние? Она начала транжирить деньги, на что — никто не знал. И когда подошел срок платить по двум закладным, денег не оказалось. Банк забрал оба дома и вместе с ними последний постоянный заработок Джона Лондона.
Пока предприятие родителей процветало, маленький Джек сделал великое открытие: на свете есть Оклендская публичная библиотека. Вот уже пять лет как он умел читать, а попалось ему за это время всего пять настоящих книг. Все прочее составляли зачитанные грошовые бульварные романы и старые газеты — на фермах ничего лучшего не было. Мальчик смутно чувствовал, что есть другие, еще более прекрасные книги, но как их получить? Ему и не снилось, что на белом свете существует публичная библиотека — дом, где хранятся тысячи книг, и любую можно прочесть бесплатно, только спроси. Джек считал, что его духовное рождение произошло в ту минуту, когда с шапкой в руках он, не веря своим глазам, остановился в дверях деревянного здания библиотеки. Неужели на земле может быть столько книжек? На долю будущего писателя выпали тяжкие испытания, когда он мучался, не находя себе места; его ждали поражения, его презирали, от него шарахались, как от зачумленного, но никогда уж больше с того дня он не был одинок.
В публичной библиотеке он впервые встретил образованного человека — женщину, которая среди книг чувствовала себя как дома. Мисс Айна Кулбрит, поэт-лауреат штата Калифорния, видела, как загораются у мальчика глаза, когда, любовно поглаживая корешки книг, он бродит вдоль полок. Раньше чем она успела прийти к нему на помощь, он уж натолкнулся на такие «взрослые» книги, как «Приключения Перигрина Пикля» Смоллета и «Новая Магдалина» Уилки Коллинза.
Вскоре, узнав, что больше всего ему хочется читать о приключениях, открытиях, путешествиях по суше и по морю, мисс Кулбрит стала откладывать специально для него множество таких книг. Джек полюбил ее всей душой. Все, что она ему давала, он старался прочесть в один день, чтобы назавтра, возвращая книги, снова увидеться с нею.
Изголодавшийся по чтению мальчуган пожирал одну книгу за другой. Он читал в постели, за столом, по дороге в школу и домой, на переменах, когда другие школьники играли. Нервный, впечатлительный, обладающий богатым воображением, он радовался, чтo вместе с героями книг может взлетать на вершины счастья и погружаться в бездну отчаяния, когда их настигают беды и пораженья. За короткое время он проглотил столько книг, что совершенно издергался, и всем твердил одно и то же: «Уходи, не раздражай меня». Начитавшись рассказов о путешествиях былых времен, о романтических похождениях мореплавателей, он пришел к опрометчивому выводу, что Окленд — самое подходящее место: отсюда он и отправится бродить по белу свету; нужно лишь ухитриться сбежать, и его ждут увлекательные приключения.
Джон Лондон теперь стал безработным. Пришлось искать жилье поскромнее, и семья переехала на улицу Сан-Пабло, рядом с Двадцать второй. Недалеко жила няня Дженни, и Джек часто забегал к ней. Он знал, что там можно рассказать о своих горестях и радостях, там накормят за няниным столом, причешут, хорошенько вымоют шею у раковины и отпустят, ободряюще потрепав по плечу.
Отчим, как ни старался, не мог найти постоянную работу, и кормить семью стало обязанностью одиннадцатилетнего Джека. Он вставал затемно, заходил за своей пачкой газет и шел разносить по адресам.
После школы он совершал еще один рейс.
Двенадцать долларов — плату за работу — он каждый месяц целиком отдавал Флоре. Кроме того, по субботам он работал у торговца льдом, развозившего свой товар на фургоне, а по воскресным вечерам устанавливал кегли в кегельбане. Теперь, сражаясь с другими газетчиками, наблюдая скандалы в барах, глядя на колоритные сцены оклендского порта, всегда полного судов, он знакомился с подлинной жизнью, без прикрас. В порту были китобои с Ледовитого океана, охотники за диковинками, вернувшиеся с Южных морей; контрабандисты с грузом опиума, китайские джонки, парусники из северных штатов, устричные пираты, греческие рыболовецкие фелюги, почерневшие от копоти грузовые суда, плавучие дома, шаланды, шлюпы, рыбачьи патрули. От тяжелой домашней обстановки десятилетний мальчик искал спасения в книгах о приключениях. Теперь, в тринадцать лет, он бежал из дому к морю.