Джек Победитель Великанов
Шрифт:
— Большому Человеку стоит поторопиться, — сказал Скракер. — Не то брошу их на растерзание этим придуркам, оставив себе парочку окороков.
— Проклятье! — выругался второй боган. Его шайка уже успела смешаться с остальными. — Королевская кровь — это вам не хухры-мухры.
Скракер помотал головой:
— Большой Человек не станет его есть. Оставит для обмена. А я бы съел. Знаешь, Гутер, иногда я просто...
Боганы отошли, и Джеки перестала разбирать, о чем они говорят. Она закрыла глаза, но это не принесло облегчения. Что-то легкое, словно перышко, коснулось ее плеча... Она открыла глаза и обнаружила, что это и в самом деле перо, точнее, кончик крыла.
— Ты смертная, — вымолвил человек-лебедь. Джеки вновь пришлось ущипнуть себя, чтобы вернуть чувство реальности. Она откашлялась.
— А ты нет?
Он покачал головой.
— Я Эйлиан Данлоган. — Его лицо словно говорило: «Неужели ты меня не знаешь?» Но затем губы тронула горькая усмешка, добавлявшая: «А с какой стати ты должна меня знать?» — Я сын лэрда Данлогана, — произнес он вслух.
Джеки задумчиво кивнула, это имя она где-то слышала.
— А я Джеки Роуван, — представилась она. — Что они сделали с твоими руками?
— Сделали? Абсолютно ничего. Все, в чьих жилах течет королевская кровь, могут принимать облик лебедя или тюленя. Просто боганы с помощью своих проклятых заклинаний поймали меня в момент превращения. Эти твари не так глупы, как кажутся.
— А ты не можешь просто... улететь? Эйлиан покачал головой:
— Эти крылья не выдержат тяжести человеческого тела. Видишь ли, с ними я не могу скинуть рубашку из крапивы, а в ней не могу завершить превращения.
Джеки прикусила губу. Это казалось слишком просто. Ведь ей ничего не стоило стянуть с него рубашку. Она стала придвигаться поближе, но тут рядом с ней вырос Скракер и дал ей такую увесистую затрещину, что она растянулась на полу у ног Эйлиана.
— Сиди смирно, ты, лакомый кусочек, иначе, клянусь, останешься без руки!
Ее прикрыли два черных крыла, это, конечно, было слабым утешением, но все-таки утешением.
— И ты тоже, королевское отродье, — пригрозил Скракер. — У меня глаза на затылке, по бокам и на заднице. Ты соплю не проглотишь так, чтобы я не заметил, понятно тебе? Босс скоро будет здесь, все жалобы к нему. Он может зажарить твою новую подружку прямо в этом зале. А тебя мы отведем в Крепость. На твоем месте я бы уже сейчас начал трястись от страха. Королевский суп — редкий деликатес.
Посмеиваясь, он вернулся к Гутеру.
Джеки медленно села и взглянула на Эйлиана, изо всех сил стараясь не расплакаться и не показать слез. Она справилась со слезами на удивление легко. Неужели она начинала смиряться со своей участью или просто потому, что она не была больше одна? Джеки никому не пожелала бы оказаться здесь, и все же ей стало легче, когда у нее появился товарищ по несчастью. Даже крылья его не портили. Эйлиана можно было бы назвать красивым, несмотря на чрезвычайную хрупкость. Теплый взгляд и улыбка искупали все недостатки.
— Мне... мне было так плохо здесь одной, — сказала она.
Эйлиан откликнулся:
— И я рад встрече с тобой, Джеки Роуван, даже при таких печальных обстоятельствах. — Его крылья обвились вокруг ее плеч.
Джеки покраснела. «Вечно я выгляжу так, словно вылезла из помойки», — подумала она. Но Эйлиан был таким же взъерошенным.
— Как они поймали тебя? — спросила она.
Эйлиан вздохнул.
— Они повесили объявление: «Разыскиваются дураки». И я тут же кинулся к ним в надежде, что подойду. — Он усмехнулся в ответ на ее улыбку и продолжил: — Конечно, все было не совсем так, но очень похоже. Тебе многое известно о Волшебной стране?
— Почти ничего.
— Но ты знаешь, что существуют два Двора? И что Благословенный двор становится год от года все слабее, в то время как эти твари набирают силу?
Джеки кивнула:
— Вруик рассказывал мне об этом.
— Вруик Дирг, гругаш? — Эйлиан испытующе посмотрел на нее, затем тряхнул головой. — Так вот, ты — та причина, по которой я покинул владения моего отца и отправился на юг.
— Я? Но ведь ты ничего обо мне не знаешь.
— По всей Волшебной стране только и разговоров что о тебе, Джеки. И по твоему имени я сразу должен был догадаться, кто ты. Ведь ты надежда Кинроувана, не так ли? Та, кто сокрушит твердыню великанов?
Джеки с трудом подавила истерический смех, булькающий у нее в горле.
— Посмотри на меня, — сказала она. — Разве я похожа на человека, который может что-нибудь сокрушить?
Он окинул ее долгим внимательным взглядом своих добрых глаз:
— Да, похожа.
Джеки почувствовала, как краска снова приливает к щекам, потому отвела глаза и откашлялась.
— Есть ли у Воинства какие-нибудь слабости?
— Человеческая плоть.
— Нет, я хотела узнать, уязвимы ли они.
— Самое действенное средство — холодное железо, меч, топор или нож. Но с таким множеством не совладать даже с этим оружием. К тому же волшебные существа, живущие в городе, отчасти привыкли к нему за долгие годы, но за этот иммунитет им пришлось кое-чем поплатиться. Срок их жизни сократился, и они не столь неуязвимы, как прежде.
— А есть еще что-нибудь?
— Древесина, ягоды и листья рябины, вышивки искусных хобов, соль. Проточная вода задержит погоню, им не так-то просто через нее перебраться. Если они преследуют тебя, то можно попробовать вывернуть одежду, тогда на какое-то время станешь для них невидимым. Джеки встрепенулась:
— А как насчет Божьего имени?
— Боюсь, что это выдумка церковников. Джеки была разочарована, хотя и не относилась к слишком ревностным христианам.
— Теперь волшебный народ все больше походит на смертных, — закончил он.
Пока они беседовали, Джеки наблюдала за разными мерзкими тварями, особенно за двумя боганами Скракером и Гутером.
— У меня кроссовки-скороходы, — шепнула она, убедившись, что никто из них не обращает на нее внимания.
— Что?
— Мои ботинки — хоб сделал их волшебными.
— Понимаю, — отозвался Эйлиан. — Вышивки, придающие быстроту.
— Если бы у меня была небольшая фора, я сумела бы от них убежать. — «А когда окажусь на Бэнк-стрит, просто выверну наизнанку рубашку, так, чтобы Воинство меня не нашло. И все будет отлично», — решила она.