Джек-пот для Золушки
Шрифт:
Увы, очень скоро выяснилось, что производство - дело долгое, хлопотное и малодоходное. Поняв это, Сергей Петрович попытался было избавиться от акций гибнущего завода, столь неосмотрительно приобретенных им, но никто за них не давал и половины его цепы. Тогда он проклял свою затею и махнул на завод рукой. За все время, пока господин Ханевский владел контрольным пакетом, он не вложил в свое приобретение ни копейки,, и вообще постарался забыть о том, что среди его разнокалиберной собственности есть такая мелочь, как бездействующий завод.
Попасть
Наташа появилась в приемной Ханевского ровно за три минуты до условленного времени.
– Моя фамилия Цыбина, у меня назначена встреча с Сергеем Петровичем, - обратилась она к секретарю.
Девушка заглянула в свой кондуит и доложила шефу о посетительнице. Тот распорядился ее впустить.
Хан оказался высоченным, массивным, прямо-таки монументальным мрачным мужиком без возраста. Ему с равным успехом можно было дать и тридцать пять лет и пятьдесят. Он восседал за огромных размеров, под стать своей фигуре, столом и, не поднимая глаз на вошедшую Наташу, листал какие-то документы. Она подошла вплотную к нему и остановилась, терпеливо ожидая, когда на нее соизволят обратить внимание. Наконец, Ханевский отложил бумаги и взглянул на гостью.
– Вам придется излагать свое дело как можно короче - я очень тороплюсь, - резким тоном, не поздоровавшись, холодно пророкотал Хан.
– Вы говорили, что готовы заплатить мне миллион. За что?
– За ваш пакет акций завода СиАМ. И не миллион, Сергей Петрович, а несколько больше, - так же холодно, даже сердито ответила Наташа.
– Я ничего о вас не знаю. Откуда у вас такие деньги?
– по лицу Хана невозможно было понять - интересно ему это предложение или нет.
– Это не имеет отношения к нашему делу. Вы готовы продать мне акции?
– Может быть. Давайте вернемся к этому вопросу дня через три, - Ханевский снова уткнулся в бумаги.
– Я хочу приобрести их сегодня, - настаивала Наташа.
– Это невозможно. Надо подготовиться, навести справки, обсудить цену, условия… И потом, я, кажется, уже сказал вам, что сегодня я занят!
– Хан равнодушно чеканил слова, не отрывая глаз от своих документов.
Наташа стала терять терпение, манера общения Ханевского была вызывающей, даже оскорбительной для нее. Она с грохотом выдернула из-за стола кресло и уселась прямо против невозмутимого хозяина кабинета.
– Вот что, Сергей Петрович, вы покупали свои акции по шестьдесят пять центов за штуку. Причем это были додефолтовские, шальные, легкие шестьдесят пять центов. Я же предлагаю вам семьдесят. Нынешних, полновесных. Но при этом ваши акции мне нужны именно сегодня!
– Сегодня, завтра или через три дня - какая вам разница? Почему это так важно для вас? И вообще, зачем вам понадобился этот самый СиАМ?
– Хан вперил в нее тяжелый и немигающий, как у рептилии, взгляд.
Наташа хладнокровно пропустила все эти бестактные вопросы мимо ушей.
– Сергей Петрович, сколько раз вы пытались продать свой пакет? Трижды, четырежды? У вас ничего из этого не вышло - никто не давал вам за него больше двадцати центов. И знаете почему? Завод разграблен и разрушен, он мертв, он абсолютно никому не нужен. Десять центов - такова сейчас его реальная цена. Я предлагаю вам в семь раз больше, и вы еще, извините, кочевряжитесь!
– возмущенно воскликнув, закончила она.
На полностью лишенном эмоций лице Хана возникло некое подобие улыбки.
– Если за товар дают семьдесят центов, значит он стоит семьдесят центов. Как минимум. И еще. Вы хотите купить акции сегодня, расплачиваться вы тоже собираетесь сегодня?
– Я уже расплатилась. Деньги переведены в ваш банк на аккредитив - вот документы. Нам с вами нужно только подписать договор.
– Хорошо, мы его подпишем, - лениво кивнул Ханевский и добавил: - На днях.
Это было форменное издевательство! Наташа вспыхнула, вскочила с кресла и стала собирать бумаги.
– Значит так, Сергей Петрович. Я ухожу. Пока я у вас в кабинете - мое предложение еще в силе. Если вы позвоните мне сегодня до вечера, я заплачу по пятьдесят центов за акцию. Завтра я уже не дам вам больше двадцати. Послезавтра я не возьму ваши акции даже даром. Всего хорошего!
Наташа сложила документы в портфель, холодно кивнула и повернулась к выходу. Она неторопливо шла через огромный кабинет, стараясь выглядеть невозмутимой, но с каждым своим шагом напряженно и трепетно ждала окрика Хана. Сергей Петрович молчал. И только когда она уже коснулась дверной ручки, сзади мрачно громыхнуло долгожданное:
– Постойте…
Из офиса Ханевского Наташа вылетела, как на крыльях. Она ликовала. Ей удалось сделать самое трудное - обломать обоих крупных акционеров СиАМа. Пятьдесят один плюс двадцать пять - семьдесят шесть процентов акций завода отныне принадлежали ЗАО «Цна»! Фактически завод стал ее!
Наташа запрыгнула в свою машину. От возбуждения и радости внутри все дрожало, неистовое торжество победительницы душило ее, искало выхода. Чтоб не перепугать прохожих, она врубила на полную мощь музыку и, заглушая ее, в полный голос завопила:
– Ур-р-ра!!! Победа!!! Виктория!!! Ура!!!
Стало чуть поспокойнее, но все равно - радости было так много, что ею просто-таки необходимо было с кем-нибудь поделиться! Наташа прикинула, к кому можно было бы сейчас нагрянуть в гости. О Левчике не хотелось и думать, знакомые по кафедре вдруг показались и вовсе далекими и чужими. И тут она поняла, с кем ей хочется встретиться! Вспомнился позавчерашний пирог с черникой, улыбчивая гостеприимная Елена Михайловна и взъерошенный, смешной и милый Коля Ярославцев.