Джек-пот для Золушки
Шрифт:
Николай осторожно отстранился и поднял ее лицо. Пристально глядя в заплаканные глаза, он негромко произнес осевшим от волнения голосом:
– Наташа, милая моя, хорошая… Я люблю тебя!
Весь мир сжался в горошину и утонул в его глазах, и для Наташи уже ничего не существовало, кроме этих карих, влажно поблескивающих, неотвратимо приближающихся глаз. Пар его дыхания на мгновение слился с легким парком, срывающимся с ее губ и, чуть помедлив, без следа растаял в ночном новогоднем небе - их губы слились…
Время остановилось. Поцелуй переходил в поцелуй, они не могли
Вдруг рядом громыхнуло, и с пронзительным визгом в небо взлетела ракета. Тут же следом - другая, и еще, еще… Все небо, как по команде, расцветилось огнями праздничного фейерверка, снизу доносились радостные вопли веселой, явно подвыпившей компании.
– Новый год… - почему-то шепотом сказала Наташа, прижимаясь к Колиному плечу.
– А мы его и не встретили…
– Мы встретили его лучше всех, - возразил он.
– Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь. Выходит, нам с тобой предстоит весь год целоваться?
– Нет, Коленька, не год, - с лукавой улыбкой ответила Наташа.
– Ведь сейчас не только новый год наступил, но и новый век… Даже новое тысячелетие!
– Здорово! Значит, будем целоваться тысячу лет!
– засмеялся Коля.
– Я согласен, а ты?..
– Я тоже… - Наташа, смутившись, опустила голову.
Коля тоже опустил глаза и вдруг увидел голые Наташины ноги, выше щиколотки погруженные в снег.
– Наташка, ты с ума сошла!
– вскричал он.
– Ты что - босиком?!!
– В туфлях, - пробормотала она (переобуться после ночного клуба Наташа, понятно, так и не успела).
– Бегом домой, горе мое!
– он за руку потащил ее к чердачному окну.
– Как же ты, Господи… Ведь простудишься!
В двери квартиры Ярославцевых торчал квадратик записки. Коля развернул бумажку и прочел:
– «Ребята, извините меня, я исчезаю. Позвонили Литвиновы, у них большая компания, очень весело, и Аня уговорила меня приехать к ним. Надеюсь, вы без меня скучать не будете. Увидимся завтра. С Новым годом, с новым счастьем! Е. М.» Вот это фокус! У меня и ключа-то нет… - озадаченно протянул он.
Наташа легонько толкнула дверь - она отворилась.
– Ура! Открыто!
– воскликнул Коля и шагнул вперед, не выпуская руки Наташи.
Она зашла за ним в квартиру, но на пороге остановилась и оглянулась - ей показалось, что на лестнице раздались шаги, словно кто-то торопливо стал спускаться вниз.
«Спасибо вам, Елена Михайловна… Спасибо…» - подумала она.
– Ну что же ты? Разувайся скорее, проходи, я сейчас… - Коля скрылся в ванной и тут же вернулся с огромным пушистым полотенцем.
Наташа, оставляя на паркете мокрые следы, прошла в гостиную и первое, что увидела - безукоризненно накрытый на двоих праздничный стол. И снова она с мимолетной благодарностью вспомнила Колину маму.
Он усадил Наташу в кресло, а сам, опустившись на колени, принялся растирать ее окоченевшие ноги полотенцем. Коля очень старался, но насквозь промокший капрон чулок сводил все его усилия на нет. Ноги по-прежнему оставались ледяными. Он поднял голову и растерянно улыбнулся.
– Наташа, тебе… - он запнулся, - тебе надо раздеться.
Она наклонилась к нему, взяла его лицо в ладони и, прежде чем прильнуть к его губам, прошептала:
– Да. И тебе тоже…
Это была чудесная, восхитительная, воистину сказочная ночь! Он был чуток и нежен, лаская ее. Он покрывал бессчетными поцелуями ее руки, лицо, шею, грудь, он сбивчиво и пылко шептал ей невыразимо прекрасные слова любви. Эти волшебные слова, мягкие прикосновения его горячих рук и губ сводили ее с ума. Истосковавшиеся, истомившиеся душа и тело Наташи с нетерпеливой и радостной готовностью ответили его ласкам. И она без тени стыда и сомнений целиком и полностью открылась, распахнулась ему навстречу и с восторгом и благодарностью приняла, впустила, вобрала его в себя, отдав ему взамен себя - всю без остатка.
Потом, когда они, счастливые и совершенно обессиленные, отдыхали от своей сумасшедшей любви, оба вдруг почувствовали зверский аппетит. Они перекочевали за стол и жадно набросились на приготовленные угощения. Подсмеиваясь над собой, ели, пили, беспрерывно болтали, несли какую-то чушь, какие-то милые глупости и хохотали над ними как сумасшедшие.
И снова была любовь - мягкая, предельно нежная и по-особенному трепетная. Казалось, что соприкасаются, сплетаются, сливаются воедино не их разгоряченные тела, а сами души, даря друг другу неземное, несравнимое с обычным плотским наслаждением, блаженство. Когда все закончилось, Наташа почувствовала необычайную легкость, словно тело ее стало почти невесомым. Это восхитительное ощущение переполняло ее. Она, закутавшись в простыню, вскочила с постели и, напевая что-то легкомысленное, закружилась по комнате в счастливом танце.
Коля, улыбаясь, следил за ее полетом. Простыня, прикрывающая ее наготу, свободно развевалась, открывая его глазам стройные ноги, гибкую талию, упругий живот… Желание снова охватило его, он сдерживался, не желая прерывать ее безумного танца, но когда запыхавшаяся Наташа, задыхаясь от смеха, с размаха бросилась на него, он крепко обнял ее и дал волю своей страсти…
34
Первого января Коля разбудил Наташу в несусветную рань - еще не было одиннадцати. Взглянув на часы, она сонно пробормотала:
– Коленька, миленький, ну давай еще немного поспим, а? Мы же с тобой… Боже мой, мы же и четырех часов не спали!
– Нет уж, дорогая моя, вставай, - засмеялся он, целуя ее в розовую, особенно теплую и нежную после сна Щеку.
– Сама виновата. Кто меня в безделье упрекал? Кому я обещал подарок к Новому году? Вот и вставай теперь - поедем за подарком. Ну правда, Наташ, поднимайся, нас люди ждать будут…
– И куда же мы поедем?
– Наташа села в постели и, сладко зевнув, по-детски потерла кулачками глаза.