Джек-пот для Золушки
Шрифт:
Целыми днями Наташа с Колей белками в колесе крутились на заводе, возвращаясь домой лишь к полуночи. Наташа тут же валилась без сил, а Коля каждый вечер умудрялся еще что-то писать и читать. Ложась спать, она неизменно оставляла его за столом с книгой в руках, причем Наташа заметила, что время от времени Коля стал задумчиво перелистывать синюю тетрадку Митрохина. Вообще-то это было довольно странно, но расспрашивать, что же такого любопытного он в ней находит, засыпающей Наташе было лень. А наутро о тетрадке с каракулями она и не вспоминала. Ей было не до того - ждали дела на заводе…
И вот, наконец, настал день визита на завод делегации «Мицушибы». Кортеж из четырех черных лимузинов въехал на
– We are glad to see you, mister Asakata, at our factory!1 - расплылась в улыбке Наташа.
– Hall [о, miss Tsybina, finally we meet!2 - еще шире улыбнулся японец.
– Please come with me to the office.3 - Она сделала приглашающий жест.
1 - Рада приветствовать вас, господин Асаката, на нашем заводе! (англ.)
2 - Здравствуйте, госпожа Цыбина, вот, наконец, мы и встретились! (англ.)
3 - Позвольте пригласить вас в наш офис, (англ.)
Асаката снова уыбнулся и взглянул в сторону цехов.
– Let's just start by the factory first!11 (- Давайте лучше начнем с осмотра завода! (англ.))
Наташа кивнула, и экскурсия началась. Впрочем, это действо больше походило не на экскурсию, а на самую строгую и дотошную инспекцию. Гости беспрерывно задавали вопросы, заглядывали во все углы и лезли во все щели. За хозяев отдувались Марат с Димой - лучше технологов завод не знал никто.
Спустя пару часов японцы угомонились и согласились перебраться в офис. Обе делегации не без труда расселись за длинным столом в директорском кабинете. Переговоры начались.
На стол легли оба варианта соглашения - «СиАМовский» и «Мицушибовский», и, наскоро ознакомившись с ними, высокие договаривающиеся стороны приступили к обсуждению предложений друг друга.
Все дальнейшее весьма напоминало то, что за этим же столом несколько дней назад предполагал Леня Гуральник. Разговор в основном велся вокруг распределения долей в будущем совместном предприятии. Стороны поочередно выдвигали свои аргументы и оспаривали доводы оппонентов. И хотя беседа велась в высшей степени корректно, Наташе все происходящее вдруг напомнило другой не столь давний спор - торговлю об антиквариате с шикарной Ларисой Геннадьевной в старой квартире на «Чугунке».
Постепенно дискуссия набирала обороты, японцы усиливали давление, уже не скрывая некоторого раздражения и недовольства. Наступило время для «заячьей скидки», как называл маневр с «ма-а-аленькой уступкой» Коля. Наташа быстро переглянулась с ним, с Гуральником, с Максом, с Маратом и заявила Асакате о своем принципиальном согласии, но - с некоторой оговоркой. Не без смущения молодая и красивая владелица завода сообщила своему уважаемому и многоопытному гостю о заветной мечте - ее самой и ее друзей - оборудовать небольшое опытное производство, где они смогли бы заниматься самым интересным делом на свете - изобретательством. Вот если бы знаменитая на весь мир «Мицушиба Электронике компани» смогла бы предоставить им некоторое оборудование для их лаборатории - смущаясь все сильнее, продолжала девушка - тогда…
Let's look around for the equipment that suits your needs?
– улыбаясь из последних сил, спросил господин Асаката. (- Позвольте узнать, какое именно оборудование вы хотели бы получить? (англ.)).
– Please.
– Наташа, потупив взор, передала ему бумаги.
Список был довольно обширен и включал в себя некоторые виды промышленного оборудования, мягко говоря, не совсем уместные для маленькой лаборатории. Перечень тянул на круглую сумму, но с другой стороны - это было последнее препятствие…
Ну что ж, такое стремление к новому, непознанному - вещь похвальная и достойная поощрения, рассудил, наконец, мудрый японец и склонил свою идеально причесанную голову:
– We agree. (- Мы согласны, (англ.)).
Сергей Петрович Ханевский привык начинать день ео свежих газет. Читать он их, конечно, не читал - так, просматривал. Перелистывал в надежде зацепить полезную информацию или встретить что-нибудь о себе и своих владениях (любил, грешным делом, «подолигарховик» быть на виду).
Начал, как водится, с «Коммерсанта». Открыл газету, пробегая цепким взглядом заголовки статей, перевернул одну страницу, другую и вдруг наткнулся на знакомую аббревиатуру. Крохотная заметка называлась «Японцы обустроят СиАМ в Москве». Хан впился глазами в текст.
«Вчера было заключено соглашение между одним из мировых лидеров электронной промышленности концерном «Мицушиба Электронике компани» и московским заводом счетных и аналитических машин (СиАМ). Договор предусматривает создание на базе московского завода совместного производства комплектующих для вычислительной техники и систем связи. Для завода СиАМ, полностью бездействовавшего последние несколько лет, это соглашение - прекрасный шанс поправить свое незавидное положение и встать на ноги. Договор подписали директор Восточно-европейского бюро «Мицушиба Электронике компани» г-н Хироёси Асаката и г-жа Наталья Цыбина, глава компании «Цна», в собственности которой находится 89 процентов акций завода СиАМ. По словам г-на Асакаты, знаменитый японский концерн в самое ближайшее время намерен приступить к монтажу в заводских цехах новейших технологических линий с тем, чтобы уже летом начать полномасштабное производство российско-японской продукции».
Хан отбросил газету и, вскочив на ноги, заметался по кабинету.
Вот оно что! Девчонка обвела его вокруг пальца! Пронюхала где-то о планах японцев и… Вот сучка! Да и сам он хорош! Ведь чуял, что неладно что-то с этим заводом, и все-таки купился, как мальчишка купился! Да и как было не купиться - ведь столько лет этот Богом забытый СиАМ никому на хрен не был нужен, и тут вдруг эта девка со своими деньгами… А потом, кстати, еще и Боб… Погоди-погоди… А ведь Боб-то явно неспроста подъезжал тогда насчет акций… Знал, наверняка знал что-то, пройдоха! Но раз у этой Цыбиной аж 89 процентов, значит и Боба она тоже обскакала! Выходит, и старина Боб от нее пострадал? Ай-ай-ай, как нехорошо…
Вдруг на ум пришла перевранная строчка из Высоцкого: «Эх, Боря, мы одна семья, мы оба - пострадавшие!» и завертелась, зазвучала в мозгу навязчивым рефреном… Беззвучно шевеля губами, Хан задумчиво барабанил пальцами по столу в такт песенной строке. Потом решительно прихлопнул ладонью, как бы подводя итог своим размышлениям, и снял телефонную трубку.
– Боб? Здравствуй, дорогой! Узнал?.. Да, я… Вот что, дружище, надо бы нам с тобой встретиться и потолковать…
Левчик тонул, шел камнем на дно. Вчера истекла последняя отведенная боссом неделя, а он так ничего и не разведал. Да и как бы он что-нибудь узнал, если все последние дни он не мог думать ни о чем, кроме неотвратимо приближающегося конца срока. Страх перед боссом парализовал его, он потерял всякую способность к активным действиям. Как тень он бесцельно слонялся по заводу, думая лишь об одном - что его ожидает. В лучшем случае сошлют простым бойцом к Греку, месить морды ларечникам, а в худшем… О худшем было страшно подумать - Левчик слишком хорошо знал, чем может обернуться для него гнев босса.