Джек Ричер. Гость
Шрифт:
Дирфилд медленно кивнул:
– То есть вам нравятся женщины-военные.
Ричер пожал плечами:
– Если вам нужны солдаты, в большинстве случаев женщины справятся с задачей ничуть не хуже мужчин. Вспомните Вторую мировую, русский фронт. У женщин там получалось совсем неплохо. Вам приходилось бывать в Израиле? Там женщины тоже на передовой, и мало какие американские части смогут сражаться на равных с израильской армией.
– Значит, вы не видите никаких проблем?
– Лично я – нет.
– Но есть какие-то проблемы помимо личных?
– Наверное, есть еще военные проблемы, – сказал Ричер. – Опыт Израиля показывает, что пехотинец, идущий в атаку, останавливается в десять раз чаще, чтобы помочь раненому товарищу, если этот товарищ – женщина. Это замедляет наступление. Приходится специально отучивать от этого.
– Вы считаете, солдат не должен помогать раненому товарищу? – презрительно спросила Ламарр.
– Должен, но в первую очередь надо думать о том, чтобы выполнить боевую задачу.
– То есть если бы мы с вами шли в атаку и меня бы ранили, вы бы просто меня бросили?
Ричер улыбнулся:
– Вас – без колебаний.
– Как вы познакомились с Эми Каллан? – спросил Дирфилд.
– Думаю, вам это уже известно.
– И все равно расскажите. Для протокола.
– А наш разговор протоколируется?
– Можете не сомневаться.
– И вы еще не зачитали мои права?
– В протоколе будет указано, что мы первым делом сообщили вам все ваши права.
Ричер никак не отреагировал.
– Расскажите нам про Эми Каллан, – снова сказал Дирфилд.
– Она обратилась ко мне с проблемой, с которой столкнулась в своей части.
– Что это была за проблема?
– Сексуальное домогательство.
– Вы отнеслись к Каллан с сочувствием?
– Да.
– Почему?
– Потому что я никогда не подвергался насилию из-за своего пола. Не понимаю, почему в случае с Каллан все должно было быть иначе.
– И что вы сделали?
– Арестовал офицера, которого она обвинила.
– А что вы сделали потом?
– Ничего. Я был полицейским, а не следователем. Я передал дело в военную прокуратуру.
– И чем все закончилось?
– Офицер выиграл процесс. Эми Каллан пришлось уйти из армии.
– Но карьера офицера все равно была разрушена.
– Да, – ответил Ричер.
– И как вы к этому отнеслись?
– Со смешанным чувством. Насколько мне было известно, это был хороший парень. Но в конце концов я поверил не ему, а Каллан. На мой взгляд, он был виновен. Так что, наверное, я был рад, когда он уволился. С другой стороны, все вышло очень некрасиво. Вердикт «невиновен» не должен рушить карьеру.
– Значит, вам было его жалко?
– Нет, мне было жалко Каллан. И мне было жалко армию. История получилась очень неприятная. В итоге оказались загублены две карьеры, хотя можно было бы обойтись одной.
– А что насчет Кэролайн Кук?
– С Кук дело обстояло иначе.
– То есть?
– Другое время, другое место. Это случилось за границей. Кэролайн Кук была в близких отношениях с одним полковником. Это продолжалось около года. По-моему, все было по обоюдному согласию. Кук подняла шум позже, когда не получила повышения.
– И в чем же тут отличие?
– В том, что одно никак не было связано с другим. Тот полковник трахал Кук потому, что она сама была рада этому, а повышение она не получила потому, что недостаточно хорошо справлялась со своей работой. Эти две вещи между собой никак не связаны.
– Быть может, Кук считала, что полковник должен был расплатиться с ней за год любовных утех.
– В таком случае речь могла идти только о нарушении договорных обязательств. Все равно как если бы клиент надул проститутку. Но сексуальные домогательства тут ни при чем.
– Значит, вы не предприняли никаких мер?
Ричер покачал головой:
– Нет, я арестовал полковника, поскольку к этому времени порядки изменились. Сексуальные отношения между начальником и подчиненным были объявлены вне закона.
– И?..
– Полковника с позором уволили, жена его бросила, и он покончил с собой. Но Кук тоже пришлось расстаться с армией.
– А что сталось с вами?
– Я получил перевод из штаб-квартиры НАТО.
– Почему? Вы были разочарованы таким оборотом дела?
– Нет, я понадобился в другом месте.
– Кому? Почему именно вы?
– Потому что я был хорошим следователем. В Бельгии я напрасно терял время. В Бельгии ничего не происходит.
– После этого вам часто приходилось встречаться со случаями сексуальных домогательств?
– Естественно. Это стало очень распространенным явлением.
– И у многих хороших парней из-за этого оказалась поломана карьера? – спросила Ламарр.
Ричер повернулся к ней:
– Были и такие. По сути дела, началась охота на ведьм. На мой взгляд, большинство дел были обоснованными, но под горячую руку попадали и невиновные. Нормальные человеческие отношения двух людей вдруг оказывались противозаконными. Просто потому, что изменились правила. Среди невиновных жертв были в основном мужчины. Но встречались и женщины.
– В общем, это был настоящий бардак, да? – сказал Блейк. – И началось все с таких надоедливых женщин, как Каллан и Кук?
Ричер промолчал. Козо забарабанил пальцами по столу:
– Я все-таки хочу вернуться к вашим отношениям с Петросяном.
Ричер развернулся к нему:
– Никаких отношений с Петросяном у меня нет. Я никогда не слышал ни о каких Петросянах.
Дирфилд зевнул и посмотрел на часы. Сдвинув очки на лоб, он протер глаза кулаками.
– Уже полночь, вы знаете? – сказал он.