Джек Ричер. Гость
Шрифт:
– Я никогда не слышал о Лорейн Стэнли, – наконец произнес Ричер. – Я никогда не служил в штате Юта.
Блейк кивнул:
– Мы можем где-нибудь поговорить?
– А разве мы здесь не разговариваем?
– Можно где-нибудь присесть?
Ричер оторвался от стола и направился в гостиную, жестом предложив следовать за ним. Он поставил кружку на журнальный столик и поднял шторы, открывая кромешную темноту на улице. Окна выходили на запад, на реку. Пройдет еще несколько часов, прежде чем солнце поднимется достаточно высоко и озарит
Перед холодным камином, полным прошлогодней золы, стояли вдоль стен три диванчика. Последние радости жизни, которыми наслаждался отец Джоди. Блейк сел лицом к окну, Ричер устроился напротив него, а Ламарр, повозившись с короткой юбкой, заняла место прямо перед камином. Ее кожа была такого же цвета, как и зола.
– Мы по-прежнему считаем, что наш психологический портрет правильный, – сказала Ламарр.
– Вам виднее.
– Это сделал человек, в точности похожий на вас.
– Вы считаете, это вероятно? – спросил Блейк.
– Что вероятно? – ответил вопросом на вопрос Ричер.
– То, что за этим может стоять военный?
– Вы спрашиваете, может ли военный быть убийцей?
– Да, – подтвердил Блейк. – У вас есть мнение по этому вопросу?
– По моему мнению, это очень глупый вопрос. Все равно что спросить, умеет ли жокей ездить верхом.
Наступила тишина. Лишь приглушенный хлопок из подвала, означающий, что включилась система отопления, а затем быстро распространяющийся скрип труб, которые расширялись от температуры и терлись о балки.
– Вот вы и были вероятным подозреваемым в первых двух убийствах, – сказал Блейк.
Ричер ничего не ответил.
– Отсюда слежка, – продолжил Блейк.
– Это извинение? – спросил Ричер.
– Наверное, можно считать и так, – согласился Блейк.
– Тогда зачем вы меня заграбастали? Если уже знали наверняка, что я здесь ни при чем?
Блейк вроде бы смутился:
– Наверное, нам хотелось показать, что в деле наметился хоть какой-то прогресс.
– Вы собирались продемонстрировать прогресс, забрав невиновного? Не верю.
– Я уже принес извинения, – сказал Блейк.
Снова наступила тишина.
– Вы установили, кто был знаком со всеми тремя убитыми? – спросил Ричер.
– Пока что нет, – ответила Ламарр.
– Мы считаем, что, возможно, предыдущее личное знакомство не является обязательным фактором, – заметил Блейк.
– Кажется, пару часов назад вы считали обратное. Вы рассказывали мне, что я был хорошим знакомым этих женщин, звонил им в дом и они меня впускали.
– Не вы, – возразил Блейк. – Человек, похожий на вас, только и всего. А сейчас мы думаем, что, скорее всего, ошибались. Убийца выбирает своих жертв из определенной категории. Женщин, служивших в армии, жаловавшихся на сексуальные домогательства и впоследствии уволившихся. Так что, возможно, лично он с ними не знаком, а просто принадлежит к категории, знакомой с ними. Например, он из военной полиции.
Ричер улыбнулся:
– То есть вы снова начинаете подозревать меня.
Блейк покачал головой:
– Нет, вас не было в Калифорнии.
– Неправильный ответ, Блейк. Я не совершал эти убийства, потому что я не убийца.
– Вам никогда не приходилось никого убивать? – спросила Ламарр таким тоном, как будто наперед знала ответ.
– Только тех, кто этого заслуживал.
Ламарр улыбнулась ему в ответ:
– Как я уже говорила, мы по-прежнему считаем, что наш психологический портрет правильный. Это сделал какой-то уверенный в собственной правоте сукин сын вроде вас.
Ричер обратил внимание, что во взгляде Блейка, брошенном на нее, смешались поддержка и неодобрение. Свет из кухни, проникая через коридор, превращал волосы Ламарр в полупрозрачный нимб, придавая ей сходство с черепом. Блейк подался вперед, пытаясь привлечь к себе внимание Ричера.
– По нашему мнению, вполне возможно, что убийца служит или служил в военной полиции.
Оторвав взгляд от Ламарр, Ричер пожал плечами:
– Все возможно.
Блейк кивнул:
– И вполне понятно, что верность службе не позволяет вам согласиться с нашим предположением.
– На самом деле мне не позволяет это сделать здравый смысл.
– То есть?
– Вы почему-то решили, что дружба, доверие имеют какое-то отношение к делу. Но в армии никто не доверяет военной полиции. И насколько мне известно, не водит с ней дружбу.
– Вы сами рассказали нам, что Рита Симека должна была запомнить вас как друга.
– Я – совсем другое дело. Я прилагал для этого усилия. Но это можно сказать про очень немногих.
Снова молчание. Туман за окном заглушал звуки, одеялом окутывая дом. Зато громко шумела вода, протекавшая по батареям.
– Ладно, вернемся к нашему вопросу, – наконец заговорил Блейк. – Как уже заметила Джулия, мы работаем по своей методике, и она однозначно свидетельствует о том, что здесь замешана армия. Категория, к которой относятся жертвы, слишком узкая, чтобы можно было говорить о случайном совпадении.
– И?..
– Как правило, Бюро и армия не слишком ладят друг с другом.
– Ну, тут нет ничего удивительного. А с кем вы, ребята, ладите, черт возьми?
Блейк кивнул. На нем был дорогой костюм, еще ни разу не бывавший в чистке. Блейк чувствовал себя в нем неудобно, словно школьный тренер по футболу, пришедший на встречу с выпускниками.
– Никто не ладит ни с кем, – подтвердил Блейк. – Не мне вам объяснять, как соперничают между собой различные ведомства. Когда вы сами служили в военной полиции, вам приходилось сотрудничать с гражданскими службами?
Ричер промолчал.
– Так что вы сами все знаете, – продолжил Блейк. – Армия ненавидит Бюро, Бюро ненавидит ЦРУ, все ненавидят всех.
Наступило молчание.
– Поэтому нам нужен посредник, – сказал Блейк.
– Кто?
– Советник. Человек, который нам поможет.