Джек-Соломинка
Шрифт:
Не отвечая, она молча пошла прочь. Ее зеленое платье понемногу слилось с травой и кустами.
Саймон Бёрли долго смотрел ей вслед.
Лионель кашлянул.
Его бывший господин сначала совсем не узнал его, а теперь, задумавшись, как будто совсем забыл о его существовании.
Но если правда то, что сэр Саймон говорит о мужиках и господах, то ему, Лионелю, следует позаботиться о своем будущем.
— Сэр, — сказал он робко, — я уже две недели вожу с собой одно письмо. Мне все думалось, что я обязательно повстречаю вас!
Он вытащил
Подняв брови, рыцарь прочитал: «Джеку Строу из Кента».
— Кто это писал? Фу, отойди, Лионель, от тебя несет жженой шерстью!
Лионель стал с подветренной стороны.
— Это письмо писала ваша супруга, леди Джоанна, Джеку Строу, начальнику бунтовщиков.
Глава IV
— А ну-ка, угадайте, что с ним такое? — спросила Джоанна смеясь.
Госпожа Агнесса в недоумении смотрела на щенка.
Подарок носился по двору как одержимый. Потом, останавливаясь, он быстро-быстро рыл носом землю, отфыркивался и злобно щелкал зубами. Можно было подумать, что он ищет в песке блох. Потом, подбегая к хозяйке, он, повизгивая, терся мордой о ее колени и снова пускался вскачь, описывая широкие дуги вокруг крыльца.
Джоанна подозвала щенка, открыла ему рот и показала госпоже Гауэр.
Красивые мелкие зубки Подарка были безукоризненно белого цвета, но вместо четырех клыков у щенка сейчас их было восемь. Рядом с каждым старым зубом вырос тонкий и острый, как иголка, молодой клычок.
— У него меняются зубы, — сказала Джоанна, — поэтому он беспокоится. Так бывает и с детьми.
Она пыталась выдернуть его старый клык, но Подарок взвизгнул и укусил ее за руку.
— Ему нужно дать пожевать недопеченного хлеба, — посоветовал Аллан. Все старые зубы останутся в вязком тесте.
— Недопеченного хлеба? — переспросила Джоанна задумчиво.
Госпожа Гауэр горько усмехнулась. Если бы здесь было вдоволь хлеба, его не мешало бы давать людям!
Но она тотчас же виновато погладила Джоанну по руке.
Странно, но, несмотря на все обиды, что ей чинили в этом Тизе, госпожа Агнесса перестала видеть в леди Бёрли врага.
Сегодня они вдвоем вынимали солому из окон и бойниц и отбивали доски пускай солнце насквозь освещает замок!
После полудня старый Тум принес известие, что из Лондона начали расходиться кентцы. Джек Строу будет здесь не позднее чем через два дня.
— Это говорили ребята из Фоббинга.
Теперь леди Джоанна сама металась по двору не хуже Подарка.
— Скоро вернется Джек! Скоро вернется Джек! — пела она на все лады. Госпожа Агнесса, скоро вернется Джек!
И госпожа Агнесса в эту минуту поняла, что безумие — болезнь заразительная.
Через два дня в этот замок прибудет мужик, ради которого у нее отняли лошадку. Мало того, этот человек подбивал вилланов четырех графств на дурные дела. О рыцаре Бёрли, хозяине замка, здесь даже и не вспоминают — он точно канул в воду. А все с нетерпением ожидают прибытия
После того как здесь побывали люди из их мест, госпожа Агнесса уже перестала выбегать на дорогу ко всем проезжим и прохожим. Она успокоилась. Дядя ее мужа, сэр Джон Гауэр, жив и здоров. В своей новой поэме он описывает ужасы мужицкого восстания и дурное поведение дворян. Имение его цело. Мужики только похитили и сожгли все документы, хранившиеся в доме, но у сэра Джона имеются их копии у лондонского стряпчего. Муж госпожи Агнессы сейчас на шотландской границе, и мужики не причинят ему никакого вреда.
Леди Джоанна не пропускала ни одного человека на дороге. И каждому она выносила гороху, муки или лепешек. Если это продолжится еще неделю, в Тизе не останется никаких припасов.
По нескольку раз на день она поднималась на вышку. В хорошие времена эта пристройка носила громкое название «колумбарий». Сейчас ее все попросту называют голубятней.
— Надо посмотреть, может быть, уже вывелись малыши у красной голубки, — говорила леди Джоанна.
Или:
— Они так забивают молодого хохлатого, что на него жалко смотреть!
Но все понимали, что совсем не ради голубей ее тянет на крышу замка.
И вот долгожданный момент наконец наступил.
Джоанна так долго вглядывалась в даль, что глаза уже отказывались ей служить. Всюду на дорогах ей мерещатся движущиеся точки. И вот такое творится с ней уже несколько дней подряд.
Джоанна закрыла глаза и постояла так долгое время.
«Нет, конечно, солнце имеет свой собственный запах! Или, может быть, это пахнет нагретым деревом и пылью?»
«Гуррру, гуррру, гуррру!» — угрожающе заворчал голубь-отец, поглядывая на нее из слухового окна.
— Да не трону я твоих малышей! — сказала Джоанна, открывая глаза.
Когда она снова глянула вниз, темное пятнышко на дороге уже явно переместилось от Сэмфорда к Тизу. Это был конный отряд!
Это едет Джек! Сегодня ровно два дня, как он покинул Лондон!
Она не может больше ждать! Она немедленно побежит ему навстречу!
Госпожа Агнесса перехватила ее на дороге. Необходимо умыться и причесаться. Гостья сама расчесала и уложила на ее голове косы, потому что Джоанна чуть не поломала гребня.
Все смотрели, как хозяйка замка Тиз выбежала на дорогу. В такой момент леди, конечно, следовало бы выехать на лошади.
Но она вернулась через несколько минут: ноги отказываются служить. Джоанна была желтее зимней груши. Губы ее дрожали.
— Пусть немедленно привяжут собак! Смажьте ворота, они скрипят, как ветряная мельница! Пусть Аллан поднимется на вышку, у меня нет больше сил!
Тум побежал в деревню сообщить мужикам о возвращении кентцев.
Тогда, одетый по-дорожному, к госпоже подошел Мэтью. Пусть миледи его простит, но он не может дольше здесь оставаться. С самого детства он был верным слугой рода Бёрли.