Джекпот! Выбор!

Алина

Налив себе чашку чая, нетерпеливо потрясла очередным тестом на беременность – вершителем своей судьбы, надеясь таким простым способом ускорить получение ответа на шекспировский вопрос: «быть или не быть». Нет, я уже давно догадалась, что увижу. Благо три теста разных фирм и форм, но с одинаковым результатом, уже нашли свое место в мусорном ведре. Да, и самочувствие мое явно свидетельствовало в пользу предположения, вот только все равно все происходящее казалось

Тест четко обозначил плюс и я улыбнулась. Ну почему у меня вечно все не как у людей, почему я вечно куда-то вляпываюсь? И что теперь делать?

Больше всего меня беспокоил возможный отец. Я совершенно не могла представить, кто бы мог им быть. Надеялась только на то, что Альбертик не узнает о моем состоянии и не попытается примазаться, как это было три дня назад.

Домой я вернулась поздно ночью, а уже утром на пороге стоял этот образчик альфонса с цветами, шампанским и заискивающими улыбками, удивляя меня своим доступом к разведданным. Надо будет подключить Мишу, чтобы выяснил, откуда такая пугающая осведомленность.

Мысли вновь вернулись к недавнему прошлому. Три дня назад я очнулась посреди леса, замерзшая и в каких-то странных вещах. Некоторое время брела, цепенея от холода, а потом наткнулась на свою же машину. Выбив боковое стекло, достала из-под кресла запасные ключи. Вернувшись домой, приняла ванну и завалилась спать. А утром уже от Альберта узнала, что отсутствовала не сутки, как я решила вначале, а целых две недели.

Пришлось звонить Диме, и ехать в полицию, рассказывать сказки про огорчение и отпуск в заброшенной деревеньки. Сообщать правду о том, что я ничего не помню и не знаю, что со мной произошло, почему-то не хотелось.

И вот теперь это!

Я снова посмотрела на тест, коснулась рукой совершенно плоского живота и вдруг ощутила успокоительное тепло, и поняла, что все это не важно. Этот малыш один из тех дорогих подарков, на которые так щедра бывает жизнь. Да, будет сложно, особенно сложно, потому что я даже не знаю, кто отец моего будущего малыша. Но это неважно, абсолютно неважно. Главное в моей жизни появится маленький ангел.

Нет, определенно, к беременности я была готова и хотела ее. Мысль о том, что меня мог держать две недели маньяк и мой ребенок плод насилия, отмела сразу как несостоятельную. Что-то внутри противилось этому. Да, и тщательное изучение тела следов плохого обращения или насилия не обнаружило. Только новая татуировка на запястье. И никаких неизвестно откуда появившихся шрамов, синяков или ссадин.

Ехать в больницу и проходить обследование тоже не хотелось. Пусть и мелькнула здравая мысль, что это необходимо, но пока… Что пока я и сама не знала. Очевидным было только то, что день предстоит начать с похода к частному детективу. Нужно все-таки попробовать выяснить, что со мной произошло. Но как это сделать.

Новый телефон пиликнул непривычным рингтоном, и я вздрогнула от неожиданности.

– Алло, – ответила я незнакомому

– Аль, привет, – пробасил мне в ответ Мишкин голос.

– Привет, – улыбнулась я, вспомнив давно не виденного друга. – Не поверишь, как раз про тебя думала буквально пару минут назад.

– И зачем тебе, красавица, понадобился ушлый адвокат? – поддел меня Михаил, а я словно вживую увидела закатанные глаза и взлетевшие вверх от удивления брови.

– Соскучилась, – тепло улыбаясь, призналась я.

– Не заговаривай мне зубы, ты по поводу «соскучилась» не звонишь, – уже серьезно добавил друг, вмиг становясь таким, каким он всегда был – хватким и чрезвычайно деловым.

– Дело есть, – призналась я, разглядывая себя в зеркало.

– Это по поводу твоего потеряшничества? – моментально просек тему мужчина.

– Да, – не стала увиливать, – но это не телефонный разговор, Миш.

– Тогда открывай дверь! – сообщил он мне.

– Какую? – растерялась я.

– Входную.

Друг обнаружился на пороге с двумя стаканчиками кофе и пакетом из моей любимой кондитерской.

– Надеюсь, не от этого своего Бертика? – спросил он меня, а когда я непонимающе вскинула брови, добавил насмешливо. – Беременна.

Была у Мишки такая черта – внимательность к мелочам, сказывались несколько лет оперативной работы.

– А… Нет, – смела рукой в мусорник последний тест, выдавший меня с потрохами.

– А от кого?

– Вот поэтому я и хотела поговорить, – начала было я свое нелегкое признание, а потом скоропалительно выпалила: – Я не помню, где провела две недели. Последнее воспоминание – еду в лес, решив, что пора порвать с Альбертом. Заблудилась. Проснулась, нашла машину, вернулась домой. Думала, прошли сутки, а на деле не одни.

Взяла протянутый стакан. Крепкий и горячий напиток обжег ее горло и в то же время показался ужасно невкусным.

– Да, дела…, – задумчиво пробормотал Мишка, отпивая кофе. – Вот, чуял я, Тортон, что с тобой что-то неладное. Но такого даже не предполагал. Решил, что это очередной срыв и приступ хандры. Так, ладно, едем в больницу, – отставив кофе и отобрав у меня пакет с круассанами, вынес вердикт друг.

– Нет, – покачала головой, возвращая себе рогалик: – Со мной все в порядке, а амнезия особо ничем не лечится. Разве, что отправят в дурку на радость Альбертику.

– А ему какой толк?

– Не знаю. Он явился на следующее утро после моего возвращения. Весь такой любвеобильный. Жуть. Еле отделалась.

– А связывалась зачем?

– Так плешь проели – без мужчины нельзя, для здоровья полезно…

– И приличней никого не нашлось? – полуутвердительно спросил Михаил.

– Нет, конечно, ты же женат, – часто хлопая ресницами, подразнила я доставшегося в наследство друга. – Кстати, как там Лара и Ваня?

– Как обычно. Лара за тебя очень переживала. Да и Ванька обиделся, что ты его с днем рождения не поздравила.